Заключение

Российская Федерация с точки зрения формы государства

Итак, рассмотрены все составляющие формы государства. Еще раз перечислим их:

1. Форма правления

2. Форма государственного устройства

3. Политический режим

Эти три составляющих и образуют государство, то есть говорят о способах организации власти, о ее источнике; о том, какую форму примет административно-территориальное деление государства, о со­держании власти, о ее отношениях с народом.

Именно по этому каждое государство следует характеризовать в комплексе, рассматривая его со всех трех точек. Только тогда мож­но говорить о четко определенной форме государства.

Это можно хорошо проиллюстрировать на примере Российской Феде­рации, в новой Конституции которой форма государства определяется сразу (ст.1) и довольно четко: "Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с респуб­ликанской формой правления."

Таким образом, декларируется, что в Российской Федерации гос­подствует демократический политический режим (и, соответственно, ей присуще все то, что присуще демократическому политическому ре­жиму), формой государственного устройства является федерация, а форма правления в России - республика.

В заключение хотелось бы еще раз рассмотреть форму государства в историческом аспекте и попытаться вывести наиболее справедливую (по современным понятиям) и эффективную ее разновидность.

Исторически сложилось так, что сначала появились государства, форму которых прежде всего определяла форма правления; более то­го, таких категорий, как форма государственного устройства или политический режим попросту не существовало. Как уже говорилось выше, необходимость во вводе классификации по форме государствен­ного устройства появилось в XVII - XVIII веках, когда начала складываться такая форма, как федерация, а категория "политичес­кий режим" возникла, по мнению С.С. Алексеева, и вовсе в 20-х го­дах XX века.

Таким образом, в древности и в средние века все государства были унитарные, а формой правления, как правило, была монархия. О политическом режиме можно говорить шире - так, в некоторых госу­дарствах древности существовали многие институты демократии. Од­нако гораздо чаще встречались авторитарные или вовсе тоталитарные государства.

С появлений федераций положение изменилось. И хотя в форме правления монархия продолжала и продолжает играть значительную роль, основной формой правления становится республика. Политичес­кий режим становится все более демократичным, пока не достигает современного уровня.

Сейчас наиболее распространенной формой государства является демократическая федеративная республика. Именно в ней наиболее четко проявляются все современные воззрения на то, каким должно быть общество. Однако это вовсе не означает, что человечество не может изобрести ничего более совершенного. Возможно, в будущем появятся принципиально новые элементы формы государства, и это лишь еще раз доказывает перспективность и необходимость рассмот­рения данной темы.

Список использованной литературы:

1. Алексеев С.С. "Общая теория права" Москва,1981г.

2. Алексеев С.С. "Государство и право" Москва,1993г.

3. Учебник для ВУЗов под редакцией Марченко

4. "Теория государства и права: учебник для ВУЗов по специ­альности: "Правоведение" Москва, МГУ,1987 г.

5. Теория государства и права. /Под ред.А.Б.Венгерова

6. Теория государства и права. Курс лекций /Под ред. Н.И. Матузова., А.В.Малько. Саратов, 1995г.

Различия между государственным строительством

и формированием наций

Можно сказать, что создание государств и образование наций - это два встречных, взаимосвязанных, но концептуально различных процесса. В зоне пересечения их довольно трудно разделить, но если такое пересечение оказывается неполным (а как хорошо известно, так всегда и бывает), различия начинают четко просматриваться! Вот они-то и станут предметом настоящей статьи. И государственное, и национальное строительство - исторические процессы, зародившиеся в относительно недавнем прошлом в Западной Европе, но впоследствии более или менее успешно распространившиеся по всему миру. Впрочем, их развитие не всегда происходило успешно и беспрепятственно и на европейской сцене.

В самой Европе образование государств исторически предшествовало формированию наций. В некоторых странах государственное строительство заходило достаточно далеко еще до того, как начинали создаваться национальные общности. Несколько лет назад, побуждаемый Стэном Романом, я написал об этом на испанском материале статью, озаглавленную "Раннее государственное строительство и запоздалый антигосударственный периферийный национализм". В идеале (по крайней мере, с определенной точки зрения) и одновременное, и последовательное формирование государств и наций должно закончиться образованием того, что мы называем национальным государством. На практике, однако, это происходит достаточно редко - такие государства можно пересчитать по пальцам если не одной руки, то не более, чем двух. Мы живем в мире, где подлинно национальные государства составляют скорее исключение, в мире, заполненном как многонациональными государствами, так и государствами, где роль доминирующей нации в той или иной степени оспаривается и другими национальными группами. В этом мире существуют, наконец, и нации без собственной государственности, Если бы все потенциальные нации начинали и более или менее успешно доводили бы до конца процесс национального строительства, устойчивость многих и многих ныне существующих государств оказалась бы под вопросом.

Исходя из этих несомненных фактов, можно было бы прийти к выводу (как то и делают идейные сторонники национализма, превыше всего ставящие принцип национального самоопределения), что все без исключения нации должны защищать свою культуру и самосознание строительством собственной государственности. Они заходят даже дальше, призывая всех, на кого еще не снизошла благодать национального пробуждения, незамедлительно начать борьбу за свою государственность. Сторонники этих взглядов заявляют, что будущее за миром чисто национальных государств, что ни одна из существующих на Земле наций не должна остаться без собственного государства и что любое из нынешних государств, не способное отождествить себя с определенной нацией, не имеет шансов на выживание. К сожалению, как мы хорошо знаем, число потенциальных наций многократно превышает как количество уже сформировавшихся наций, со своей государственностью или без нее, так и - в еще большей степени - число ныне существующих государств.

Конечно, существует Организация Объединенных Наций, но на деле в нее входят не нации, а государства, ООН правильней было бы называть ООН, Организацией Объединенных Государств. Сейчас мало кто, особенно среди интеллектуалов, проявляет интерес к идее строительства государства (даже если это будет означать отказ от создания национальных государств), и мало кто признает возможность создания "государства-нации" - то есть государства, к которому граждане относятся с такой преданностью и которому они оказывают такую поддержку, какой, по мнению убежденных националистов, заслуживают одни только нации. Однако в этом нет ничего невозможного. Становясь на подобную точку зрения, мы должны быть готовы отказаться от привычной веры в то, что каждому государству надлежит всеми силами стремиться к превращению в национальное государство в традиционном смысле этого термина,

Под таким углом зрения я и намерен поставить ряд вопросов, которые могли бы стимулировать исследования в будущем. Можно было бы утверждать, что процессы государственного и национального строительства допускают разделение только в теории, а на деле они всегда развивались и развиваются рука об руку. Я склонен, однако, считать, что как раз в конкретной истории различных обществ эти процессы отличались друг от друга в прошлом и отличаются в настоящем,

Начнем с того, что начало государственному строительству было положено закатом феодализма, Ренессансом и Реформацией. Это был результат кризиса христианской империи и противоборства между возникающими монархиями западной, а затем и северной Европы. Государство, по меткому замечанию великого историка Якоба Буркхардта, было "произведением человеческого творчества", и с самого своего возникновения несло на себе некий налет сделанности, искусственности, сознательного конструирования. Отнюдь не случайно для описания процесса государственного строительства нередко пользуются терминами и образами архитекторики, как не случайно и то, что с развитием современной физики в государстве стали видеть нечто вроде машины. В то же время процессы государственного строительствва никак не напоминают об органическом росте и развитии и не вызывают аналогий с биологическими процессами - аналогий, столь обычных, когда речь идет о национальных проблемах, Государство - это нечто внеприродное, оно не рождается, а создается. Процессы государственного строительства успешно развиваются уже несколько столетий, и начались они до того, как национальная идея воспламенила воображение интеллектуалов и народа, Именно поэтому число независимых политических образований Европы с нескольких сотен в 1500 г. четырьмя столетиями позднее уменьшилось примерно до двадцати пяти. Вплоть до Французской революции с ее поддержкой ряда независимых республик, примыкающих к французским границам, и последующей поддержки ряда национальных движений Наполеоном процессы государственного строительства фактически никоим образом не базировались на национальных чувствах, национальном идентитете или национальном сознании. (Французская революция вовсе не экспортировала национализм, поскольку созданные ею Батавскал и Гельветическая республики были просто инструментом французского контроля оккупированных территорий Нидерландов и Швейцарии.) Если между национализмом и Французской революцией и была какая-то связь, она состояла в возникновении (иногда после падения прежних династий и краха политиков и дипломатов) контрреволюционных массовых движений, стремящихся защитить свои народы и взявших дело суверенитета в свои руки - как это произошло в Испании после наполеоновской оккупации. Точно так же не имела ничего общего с нацианализмом и борьба за выход Франции к ее "естественным границам" - она диктовалась исключительно интересами французского государства. Наполеон, перекрывая карту Европы, отнюдь не создавал новых национальных государств; он либо сажал своих родственников и генералов на троны ранее существовавших монархий (скажем, Испании или Неаполитанского королевства), либо учреждал для них новые, такие как Вестфальское королевство. Однако не подлежит сомнению, что без каких-то протонациональных чувств не обходилось уже тогда, когда люди видели в себе подданных своего государства или верных слуг своего монарха. Рано или поздно в большинстве этих стран начинали зарождаться "государства-нации", и именно государства, существовавшие тогда, стояли у истоков этих процессов,

Если говорить о конкретной истории, то "нации" стали появляться лишь в прошлом столетии, причем преимущественно во второй его половине. Лишь в нескольких странах формирование наций послужило основой государственного строительства: это Италия, Германия, Греция, а также Венгрия, где процесс принял совершенно особый характер в силу двуединой структуры Австро-Венгерской империи, Очень любопытен пример Бельгии, которая добилась независимости от Нидерландов только в 1830 г., хотя ее политическое выделение началось еще в шестнадцатом столетии. Казалось бы, все говорило за то, что в этой стране начнется интенсивное национальное строительство, однако в нашем столетии под влиянием фламандского национализма в Бельгии сформировалось многонациональное государство. В девятнадцатом веке венгерский национализм был одним из сильнейших в Европе, однако корона Святого Стефана простерла власть опять-таки над многонациональным государством. Специалисты по итальянской истории не могут прийти к согласию, чего было больше в процессе объединения Италии - государственного строительства под руководством Кавура или же формирования новой нации, которое возглавили Мадзини и Гарибальди. Хотя в Германии сильное национальное движение существовало еще до начала ее объединения, германский рейх был в куда большей степени созданием Бисмарка, чем националистов.

Не приходится сомневаться, что мирные договоры, заключенные после первой мировой войны, внесли очень важный вклад в национальное строительство. Интересно, однако, что новые государства, возникшие на основе этих договоров и принципа самоопределения, провозглашенного Вильсоном, не были национальными государствами в чистом виде Например, население новой Чехословацкой республики лишь на 64,8% состояло из чехов и словаков, а на 2З% - из немцев. Состав населения Польши был таков: поляки - 69,2%; украинцы - 14,З%; евреи - 7,8%; немцы и русские - по 3,9%. В Латвии доля титульной нации составляла 73,4% (а русских было 10,3%), в Литве - 80,1%, и в Эстонии - 87,6%. Безусловно, распад четырех империй на множество новых государств и перекройка государственных границ не были прямым результатом национального строительства, В самом деле, трудно считать национальными те государства, которые заново возникли на основе Парижского мирного договора или расширили по этому договору свои территории. Это доказывается простым перечислением: Югославия, Чехословакия, Польша, три Прибалтийских республики и расширившая свою территорию Румыния, Титула национального государства заслуживала только финляндия, где шведы составляли действительно незначительное меньшинство, к тому же вполне преданное новому государству, предоставившему говорящей по-шведски части населения очень значительные права.

Если доминирующие нации этих новых государств, такие, как сербы, чехи, поляки, литовцы, латыши и эстонцы, и могли считать себя "освобожденными", то это вряд ли относилось к хорватам, словенцам, судетским немцам, ко многим словакам, польским немцам, украинцам и евреям, и даже к различным меньшинствам государств Балтии. В разных странах меньшинства уважали или притесняли поразному, а идея многонационального государства подчас получала защиту в теории (хотя редко проводилась в жизнь на практике) из-за привлекательности лозунга национального строительства, Новым странам было весьма непросто создавать свою государственность и тем более непросто формировать свои нации. На ряде исторических примеров можно проследить, как приоритет национального строи- тельства создавал в новых государствах нестабильность и кризисы, а по прошествии времени подчас приводил их к краху. Из восьми новых государств, возникших а Европе после первой мировой войны, лишь три были стабильными демократиями: Финляндия, Чехословакия и Ирландия. Из пятнадцати ранее существовавших европейских государств демократическими режимами обладали девять в то время как ни одно из государств-наследников поверженных им- перий не было демократическим.

Нам еще предстоит обсудить вопрос, был ли национа- лизм причиной или следствием кризисов государств и империй прошлого, не способных приспособиться к требованиям времени, провести демократизацию или решить иные насущные задачи, После того, как Австрийская монархия в итоге знаменитого Компромисса 1867 г, превратилась в Австро-Венгерскую, венское правительство попыталось пойти дальше и восстановить Чешское королевство, проведя коронацию Франца-Иосифа в Праге, как он уже короновался. в Будапеште, Однако эти планы немедленно встретили ожесточенное сопротивление со стороны венгерских и немецких националистов, Еще раньше, в 1848 г. Франтишек Палацкий отказался участвовать в работе общегерманского Национального собрания во Франкфурте, поскольку считал себя чехом, а не немцем. Вот его собственное объяснение: "Когда я пытаюсь найти за пределами Чехии тот центр, который мог бы наилучшим образом гарантировать и защитить мир, свободу и права моей нации, природные и исторические причины заставляют меня обратить взгляд не на Франкфурт, а на Вену."

Изучая процессы государственного строительства и сопутствующие им кризисы, мы можем лучше видеть при чины, почему множество потенциальных наций, нанесенных на этнографические и лингвистические карты, так и ке преуспели в своей эволюции, и понять, почему в определенных исторических обстоятельствах, при наличии сильных или слабых националистических движений, возникали или не возникали те или иные национальные государства.

Фактор установления государственных границ без учета этнографической структуры населения действует и во второй половине ХХ века. Независимые государства Африки возникали на базе существующих колониальных границ. Сложность национального строительства при сильном перемешивании гомогенных племен, народностей и языков вынудила африканских политиков признать неизменность границ, существующих на континенте. Новые (и по замыслу, национальные) государства, возникающие сегодня на развалинах Югославии и Советского Союза, унаследовали границы от былых административных территориальных членений, возникших исторически или проведенных по воле Сталина, хотя это порождает бесконечные территориальные споры и конфликты. Международное сообщество согласно с тем, что новые государства должны устанавливаться в границах, соответствующих прежнему территориальному членению, и последовательно защищает Этот принцип. Какой бы важной ни была идея нации, реальность государственности, старой или новой, все еще преобладает. Вся проблема в том, можно ли реально заниматься государственным строительством, стимулируя создание не чисто национальных государств, а государств, граждане которых будут разделять чувство единства со своей многонациональной стра- ной, чувство, без которого демократия вообще немыслимая?

Теперь поговорим немного о сущности государства - и это послужит неплохой отправной точкой для обсуждения процессов государственного строительства, позволяющего выяснить ряд различий между созданием государств и формированием наций. Начнем с определения государства, принадлежащего Максу Веберу: "Государством может быть названа такая постоянно действующая политическая организация с обязательным членством, чья администрация успешно проводит в жизнь свою монополию на законное применение силы для осуществления порядка". Тот же Вебер позднее уточнил, что "именно оно, государство, поддерживает административный и правовой порядок, изменяемый лишь посредством законодательных мер и обязательный для административных органов, действующих в рамках существующих законов" (здесь Вебер имел в виду прежде всего современное государство, осуществляющее свои функции на строго правовой основе).

Можно привести и более новое определение, принадлежащее Чарльзу Тилли: "Организация, которая контролирует население определенной территории, является государством, если она, во-первых, не смешивается с другими организациями, действующими на той же территории, во-вторых, автономна, в-третьих, централизована, и, в-четвертых, различные ее подразделения официально координируются друг с другом."

Существование государства предполагает определенную систему ролей и правил, а также доступ к определенным ресурсам. Государство реализует свою власть через сильно дифференцированную и структурированную сеть учреждений, суды, вооруженные силы, законодательные органы, и т.п. В современных государствах чиновники и прочие официальные лица ограничены в действиях конституционными нормами, действующим законодательством, инструкциями, обычаями (а в прошлом большую роль играли й традиции), Время неограниченных властителей ушло в прошлое - в современных государствах любая власть должна подчиняться определенным правилам, В принципе, государство обладает монополией на законное использование насильственных методов. Такое насилие, позволяющее государственному аппарату принудительно заставить людей подчиняться определенным правилам, само по себе ограничено действующими в данном Государстве законами и нормами (и этим отличается от индивидуального насилия).

Государство также располагает экономическими ресурсами - для того взимаются налоги и пошлины. Контроль государства распространяется на всех обитателей подконтрольной ему территории, включая не только его собственных граждан, но и иностранцев. Оно может не только принимать законы и устанавливать те или иные правила, но и обеспечивать их исполнение, используя суды и иные средства принуждения. Государство в состоянии заставить своих подданных подчиняться законам, что бы те ни думали об их справедливости или несправедливости. Чем дальше развивается успешное государственное строительство, тем в большей степени укореняется идея правового государства, действующего в духе законов и исключающего произвол. Демократизация государственных устоев создает институт гражданства, иначе говоря, такой связи между человеком и государством, которая предоставляет всем без исключения его жителям, кроме иностранцев, определенные права и налагает на них определенные обязанности."

Отнюдь не всякое государство укладывается в эту идеальную модель. Одни государства не располагают монополией на законное насилие - это происходит, когда власть оспаривается повстанцами, контролирующими какую-то часть государственной территории (пример: фашистские сквадристы в Италии после первой мировой войны), а другие очень плохо справляются с взиманием обеспечивающих их потребности налогов. Чиновники подчас пользуются своей властью не для общественной, а для личной пользы. государство может принимать законы, которым мало кто подчиняется. В общем, существуют разные уровни развития государственности, равно как существуют и государства, находящиеся в состоянии развала.

Нужно подчеркнуть, что недемократические государства с жестокими режимами подчас заботятся о благосостоянии своих граждан и осуществляют полезные для общества цели; точно так же есть "государства зла", жертвующие своим населением в угоду личным интересам или утопическим целям правителей, Примерами тому могут служить тоталитарные государства и диктаторские режимы.

Государства по своей сути - искусственные, машиноподобные образования, формирующие общество по своему образу и подобию. Современное либеральное и демократическое государство добилось немалых успехов в смягчении насилия (включая уменьшение насилия в частной жизни), защите собственности и создании прочих условий функционирования цивилизированной рыночной экономики, признании основных прав человека и формировании на этой основе социального и культурного пространства для развития личности. Однако у современного государства есть и многочисленные отрицательные стороны, особенно заметные у некоторых специфических режимов.

Жители любого государства, независимо от их языка, культуры и вероисповедания, независимо даже от степени их индивидуального самоотождествления с этим Государством, обязаны подчиняться ему и его законам как единому верховному авторитету. Интересно, что аббат Сийес в своем определении государства (нации) как "союза людей, связанных единым законом" (во время революционного перехода Франции от монархии к республике) отчасти говорил о том же, о чем говорим мы, имея в виду не нацию, а государство. Современное государство покоится на фундаменте общего для всех гражданства, общих прав и общих обязанностей, Государство ожидает от своих граждан определенной лояльности, но, вообще говоря, не требует от них сильной привязанности, единой религии или языка, общих для всех ценностных установок и тому подобное. В то же время жители действительно национальных государств разделяют все или какие-то из этих ценностей.

Напротив, существование нации по Веберу "прежде всего означает правомерность ожидания, что какие-то группы будут испытывать по отношению друг к другу и перед лицом других групп сильную взаимную солидарность"; иначе говоря, понятие нации принадлежит сфере ценностей, Вебер также отмечает, что существуют разные мнения по поводу того, как именно следует выделять такие группы или к каким согласованным действиям должна вести ощущаемая ими солидарность. В обычном языке нация не обязательно связывается с жителями определенного государства, иначе говоря, с членами какой-то одной политической общности.

Сказанное отнюдь не означает, что на практике состав нации не может исчерпываться гражданами данного государства - просто это совсем не обязательно. Эти различия хорошо видны на примере Германии перед ее недавним объединением. До 1990 г. существовали два германских государства, хотя в то же время, по распространенному мнению, получившему окончательное подтверждение в крахе ГДР, была лишь одна германская нация, разделенная между ними.

Теперь давайте обсудим некоторые важнейшие различия между нациями и государствами. Несмотря на существование лидеров национальных Движений и националистических организаций, а также личностей, выступающих в качестве глашатаев национальной идеи и носителей (в веберовском смысле этого слова) национальных чувств, нации все же не имеют собственных чиновников и других официальных лиц, выполняющих заранее определенные для них формальные роли. Аналогично, не бывает никаких четких правил для определения национальной принадлежности. Хотя националисты подчас и понуждают к определенным действиям или определенному стилю поведения кого-то из тех, кто отождествляет себя (или, по мнению националистических лидеров, должен отождествлять) с данной нацией, все же соблюдение прав и выполнение обязанностей, вытекающих из такого отождествления, не подкрепляется никакими законными мерами принуждения, если только оно не санкционируется и не контролируется государством. Нация как таковая не обладает военной и полицейской властью, не взимает налогов и не располагает средствами принуждения. Только государство, поддерживающее претензии и устремления определенной нации (само оно может быть, а может и не быть национальным) способно обеспечить средства и предоставить ресурсы для достижения национальных целей,

На это можно возразить, что нация, которая возникает из национального движения, все же подчас оказывается в состоянии проявить свою власть, использовать насилие и взимать в свою пользу материальные ресурсы, даже если за ней и не стоит мощь государства. Однако в современной международной системе государств это означает лишь то, что подобные движения присваивают некоторые функции государства, которое в итоге лишается части законной власти. Например, националисты могут создать армии, обладающие на определенной территории такой силой, что государство фактически теряет контроль над этой территорией и лишается возможности навязывать свою волю ее населению. В этом случае мы имеем дело либо с гражданской войной, либо с национально-освободительным движением. Такое движение может в конечном счете создать новое государство, однако годы борьбы за власть будут стоить населению многих ценностей, с которыми ассоциируется современное государство, особенно если оно было либерально-демократическим. На практике борьба националистов против существующего государства почти всегда разрушает право и порядок и открывает дорогу сильнейшему произволу и насилию. Не следует, однако, отождествлять нации с теми движениями, которые активизируют национальное сознание.

Нации как таковой не может быть свойственна внутренняя организация, типичная для современных государств. У нее нет автономии, чиновников, правил и законов - есть только ресурсы, происходящие из того психологического отождествления, которое привязывает к ней людей, считающих себя ее членами, Если государство может существовать на основе формального подчинения граждан навязанным им нормам, то нация требует от своих членов какой-то глубинной верности и идентификации,

Мы все живем под юрисдикцией того или иного государства. На земном шаре уже давно не осталось мест, на которые не распространяются власть или претензии ныне существующих государств, За исключением людей без гражданства (категория, первоначально определенная Лигой Наций, выдававшей им так называемые нансеновские паспорта), каждый человек является гражданином или подданным какого-либо государства. В то же время миллионы людей вполне обходятся без национального сознания и не относят себя к определенной нации. иногда и, спрашивают о таких вещах, они обычно отвечают, в какой стране живут, но на этом все и заканчивается - мышление в национальных терминах им попросту чуждо. Многие из тех, кто, согласно критериям этнологов, лингвистов, политологов и лидеров националистических движений, должны быть причислены к той или иной нации, на деле не видят себя в этом свете и либо вообще не ощущают своей национальной принадлежности, либо полагают себя членами какой-то иной нации.

По словам идеолога национализма, каталонца Прат де ла Риба, хорошо понимавшего различия между государством й нацией, "государство в своей основе отличается ст нации, будучи политической организацией, обладающей независимостью в международной сфере, представляющей высшую форму власти в сфере внутренней, и располагаю и(ей такими людскими и финансовыми ресурсами, которые позволяют ей охранять свою независимость и утверждать власть".

Нацию же де ла Риба определял как "живое, органическое, естественное единство, существующее несмотря даже на наличие не признающих его законов. Именно естественность нации прежде всего отличает ее от такого искуственного дела рук человеческих, каким является государство."

В 1906 г. монах-капуцин Эванджелиста де Иберо в своем националистическом катехизисе для басков выразил те же самые мысли, только в более эмоциональной форме. По его словам, "нация есть нечто естественное, нечто рожденное самой природой, в то время как государство - это искусственное творение человеческой воли" (более подробную цитату можно найти в работе, названной в примечании?3).

Эта природная сущность нации, противопоставляемая искусственности государства, постоянно подчеркивается в работах националистических мыслителей, Однако по зрелом размышлении становится ясно, что нация - не природное, а культурное образование, продукт определенного развития культуры, Поэтому национальный идентитет можно рассматривать как понятие не менее искусственное, чем государство,

Таким образом, как национальное, так и государственное строительство оказываются, если использовать цитировавшееся выражение Буркхардта, произведениями человеческого творчества, итогами сознательных усилий лидеров. Задача состоит в том, как наилучшим образом проанализировать трудности и успехи обоих процессов и оценить степень их взаимодополняемости и несовместимости. Успешное государственное строительство - отнюдь не простая задача, но по сложности такая задача, вероятно, уступает национальному строительству, особенно если оно осуществляется одновременно с созданием государства. Как это ни парадоксально, нации формируются гораздо легче, если государство испытывает кризис или находится в состоянии распада. Любопытно, что национальное строительство (по крайней мере, в каких-то смыслах Этого термина) может проходить особенно легко в отсутствие сложного и структурированного гражданского общества. Формирование современного государства уже предполагает наличие достаточно развитого гражданского общества. Например, государство покоится на фундаменте правовой культуры, зависящей от качества юридического образования в университетах - без этого почти невозможно создать хотя бы минимально эффективную бюрократию, в которой государство остро нуждается. Государству нужна продуктивная экономика, использующая деньги как средство обмена - иначе очень затрудняется сбор налогов. Эти соображения приобретают особую важность при обсуждении процессов, имевших место в Советском Союзе еще до его распада: потеря партией, занявшей место государства своей легитимности; слабое гражданское обшество. В таких условиях немудрено обратиться к формированию наций как к средству выхода из кризиса. После этого нетрудно понять привлекательность национализма и рост его влияния в государствах, возникших на территории бывшего СССР.

Во многих европейских странах процессы государственного строительства развивались на фундаменте достаточно успешных средневековых монархий, постепенно становившихся сословными, абсолютистскими а после Французской революции - конституционными. Затем развитие шло на базе демократизации. Большую роль играли династические браки и войны, приводившие к приобретению и потере территорий и объединению различиых коронных земель с собственными государственными структурами под властью единого монарха. Со временем королевский двор и его бюрократия начинали управлять этими землями из единого центра, а в конституционных монархиях они подпадали под юрисдикцию и центральной законодательной власти, В результате возникали единая армия, единая юриспруденция и единая система налогообложения и финансов, уточнялись и фиксировались границы, а подданные короля постепенно превращались в граждан своего Государства. В то же время на начальных и средних стадиях государственного строительства никого особенно не занимало формирование общей для всех культуры и уж совсем мало внимания обращалось на рождение единого языка; правда, единые ценности все же закреплялись на основе принципа "каков король, такова и вера", который применялся повсюду, за исключением стран со смешанным населением, где в какой-то мере существовала веротерпимость. Дворянство, служители церкви и, в еще большей степени, народные массы были обязаны верностью исключительно правителю данной территории, а если территория переходила в другие руки, ее население без особых сложностей признавало нового властелина. На деле многие дворяые могли сами выбирать себе короля и служить ему независимо от своего происхождения. Н.Прерадович в исследовании элитных групп Австро-Венгерской империи показал сильную неоднородность ее правящей аристократии.

В западноевропейских монархиях с рано установившимися границами (Португалия, Испания, Англия - Узльс - Шотландия, Франция и в меньшей степени страны Скандинавии) и слуги короны, и простой народ разделяли чувство гордости своей страной, которое можно назвать протонационалистическим, и отождествляли себя с ней. Эти чувства присутствовали и у населения расчлененных королевств и территорий, но в таком случае они уже не опирались на общий для всех язык, Трудно точно определить, когда на их основе возникло то, что сейчас мы называем национальным мироощущением. Нет сомнения, что это произошло уже после Французской революции, в одних случаях как реакция на экспансию якобинской республиканской идеи, а в других - как результат сопротивления наполеоновским завоеваниям.

По мере демократизации и формирования равного для всех гражданства эти государства еще в большей степени делались национальными. Возникновение национализма несомненно связано с республиканскими идеями, однако не следует забывать, что до ХХ столетия в Европе было очень мало республик. Параллельно в каждой стране формировался единый язык, в значительной степени благодаря действиям администрации и судов, которым он был необходим чисто практически. Обычно такой язык строился на фундаменте относительно успешных вариантов литературного языка, но вплоть до конца прошлого века это не было частью процесса сознательного языкового строительства, которое в западной Европе шло медленно и, по большей части, произвольно,

Можно было бы сказать, что если бы создатели государств лучше понимали значение национального строительства, они бы занялись им задолго до наступления ХХ века. На практике получилось, что большинство западноевропейских государств стали более или менее успешными национальными государствами еще до того, как утвердилась и стала господствующей сама идея национального строительства. В итоге такие государства сохранили стабильность вплоть до наших дней, несмотря на возникновение периферийных националистических движений в Испании, Франции и Соединенном Королевстве (за исключением Ирландии). Интересно, что когда кризис режима Франко поставил под сомнение наличие единой испанской нации и стимулировал сильные Периферийные националистические движения, почти все их лидеры предпочитали говорить "Это государство" или "испанское государство", избегая употребления слова "Испания", Таким образом, они отрицали (с большей или меньшей силой и риторическим пылом) существование испанской нации, но не испанского государства.

Девятнадцатое столетие, на первый взгляд, представляется эпохой национального строительства и грез о кем в притесняемых национальных группах. Но более тщательное изучение исторических событий заставляет увидеть вещи в иной перспективе. После такого изучения отнюдь не случайными кажутся слова либерального пьемонтского политика Массимо д"Азеглио, сказанные в 1860 г., то-есть, уже после объединения Италии - "Италию мы создали, - теперь нужно создать итальянцев", Смысл здесь в том, что формирование государства уже успешно закончилось, причем по большей части посредством традиционных методов, но теперь на повестке дня - задача строительства нации. Хотя в Германии национализм был значительной силой уже с начала прошлого века, созданная Бисмарком Германская конфедерация была итогом не национального, а государственного строительства, осуществлявшегося под руководством Пруссии, чьи правящие слои относились к созданию германской нации без большого восторга, опасаясь, что оно приведет к демократизации государства. В объединененной Германии усилился национализм и интенсифицировались попытки национального строительства. Однако во времена Второго Рейха культурная и языковая разнородность германских земель отнюдь не ушли в прошлое, а национальные меньшинства сохранили представительство в Рейхстаге.

На деле подъем пангерманизма в Австрии, а в некоторой мере и в Германии был итогом враждебности к государству, не желавшему серьезно заниматься национальным строительством. Вовсе не случайно, что Гитлер выразил в "Майн Кампф" враждебность к германскому Spaatsglaubigkeit.

Центром объединения Германии стала Пруссия, Италии - Пьемонт. Именно существование этих двух ключевых государств, с их бюрократами, дипломатами и офицерством сделало возможным последующее национальное строительство, которое осуществлялось интеллектуалами, университетскими профессорами, школьными учителями, экономистами и бизнесменами, выступающими за протекционизм. Со временем в обеих странах этот процесс привел к возникновению крайних форм национализма. В совсем ином положении в то же самое время оказались "малые" народы Центральной и 10го-восточной Европы, проживавшие в Австро-Венгерской и Российской империях, Эти народы осуществляли национальное строительство помимо государства и против его воли (различные фазы этого процесса хорошо описаны Мирославом Грохом). Это относится, к примеру, к чехам, литовцам, эстонцам, словакам, а также к фламандцам. У всех этих народов первоначальные "носители" национальной идеи еще не думали о возможности создания собственного государства, мечта о котором явилась в центре их усилий лишь много позже. Иначе обстояли дела в Норвегии, разорвавшей в 1905 г. унию со Швецией. В Норвегии уже существовало квазигосударство, которое и сделало возможным такой разрыв. Великое княжество Финляндское, входившее в состав Российской империи, также обладало различными автономными государственными институтами. Пока царизм не начал проводить русификацию финляндии, эти институты могли, не раздражая Петербург, использоваться для целей национального строительства. В то же время возникновение в этом регионе новых национальных государств стало возможным лишь в результате военного поражения Австро-Венгерской империи и революционного кризиса в России. Распад Российской империи привел к признанию полной независимости Финляндии, возникновению трех прибалтийских республик, обьединению Польши и включению Бессарабии в состав Румынии. Тогда же возникли еще несколько государств, ни одно из которых не просуществовала долее трех-четырех лет: Бухара, Хива, Грузия, Армения, Азербайджан и Украина Еще несколько народов получили независимую государственность менее, чем на один год: Крым, Белоруссия, Башкирия, поволжские татары и степные народы Казахстана. Это было возможно под воздействием тогдашней международной обстановки, в частности, из-за того, что страны Запада боялись распространения большевистской революции. Нередко нации и национальные движения были слабыми, и московские большевистские правители могли сохранять контроль, хотя подчас и они были вынуждены идти на определенные, пусть и кратковременные уступки. Обычно границы новых государств проводились, как бог на душу положит, и не соответствовали этническим и лингвистическим границам, а население состояло из людей разных национальностей и языков, что создало предпосылки для возникновения в будущем ирреденты и территориальных претензий со стороны соседей. Результатом стало активное стремление к национальному строительству, что в свою очередь способствовало нестабильности этих государств. Доминировавшие национальные группы занимались национальным строительством, успехи которого ставили под сомнение лояльность остальных граждан. Со временем эта тенденция привела к ослаблению или распаду нескольких государств, например, Чехословакии, Польши, а также Югославии, где главенствовали сербы.

По мнению многих, в наше время именно национализм стал причиной развала Югославии и Советского Союза. Но че следует забывать, что во многих случаях новые независимые государства были созданы прежней государственной элитой, пытавшейся поставить себе на службу национальные чувства населения, в то же время сохранив прежнюю государственную структуру (подчас вместе со своими должностями), а также не допустить изменения прежних границ, несмотря на их несоответствие этническим, языковым и культурным реалиям, В какой-то степени исключение из этого правила - государства Балтии.

Сложности национального и государственного строительства

Исходным пунктом для последующего обсуждения будет признание факта, что на большей части земного шара процессы национального строительства развивались очень и очень нелегко, а подчас и крайне болезненно, что бы ни говорили по этому поводу сторонники неограниченного самоопределения (утверждающие право любой нации на собственную государственность или проповедующие вечный и естественный характер наций) с их упрощенными представлениями об исторической реальности, Приняв это за основу, я намерен показать, что отнюдь не всегда нужно стремиться к столь ценимому нами культурному многообразию или защищать его от посягательств. Во-вторых, я постараюсь убедить читателей, что в нашем веке, в отличие от прошлого столетия, все труднее и труднее превратить каждое из существующих государств в национальное. На деле подобные попытки приводят к тому, что во многих частях земного шара государственное строительство становится все менее надежным, а то и вообще невозможным.

Можно легко показать, что правовое демократическое государство, не являющееся, строго говоря, национальным, все же способно вызывать у своих граждан такие чувства преданности и эмоциональной поддержки, которые, по мнению многих, могут принадлежать только нации.

С другой стороны, мы докажем, что национально мыслящие граждане вполне могут обойтись без создания своих национальных государств, если существующее многонациональное государство в состоянии создать условия для развития их культуры и сохранения их национального идентитета. Здесь имеет место ряд терминологических сложностей, поскольку нам понадобятся специальные понятия для обозначения как наций, существующих в государствах, которые не стремятся стать национальными государствами, так и государств, не проводящих политику национального строительства, но тем не менее приобретающих некоторые черты национальных государств, Государства, заслуживающие названия "государства-нации", должны быть многонациональными или, как минимум, поликультурными. Не будем, однако, забегать вперед, и прежде всего обратимся к ряду важнейших фактов, которые часто игнорируются в интеллектуальных (и еще чаще в политических) спорах о национализме,

Что бы ни утверждали по этому поводу различные националистические идеологии, нации не создаются природой и не начинают требовать собственной государственности по мановению волшебной палочки. Об этом со всей определенностью писал Эрнст Геллнер; этот вывод косвенно поддерживается как весьма убедительными результатами Гроха, показавшего, что требуется много времени и усилена для пробуждения в малых группах националистических чувств, и что попытки пробудить радикальный национализм среди населения стабильных западных государств и, тем более, поднять его на борьбу за отделение и независимость, бесплодны.

Есть немало данных, что "первородство" (в том смысле, который придавали этому термину Эдвард Шилз и Клиффорд Гиртц) само по себе не переходит в "национальный национализм", хотя и может трансформироваться в "национальное самосознание". Я сам показал, исследуя современную Испанию и французскую часть Страны Басков, что каким бы сильным ни было первичное самоотождествление, основанное на общности языка и происхождения, оно совсем не обязательно порождает исключительное национальное самосознание, не говоря уже о призывах к созданию национального государства. Скорее дело выглядит так, будто ревностные националисты проявляют готовность к отказу от "первородных" черт в качестве идентификаторов своей нации, заменяя их территориальными претензиями, которые позволяют включить в число членов нации и тех, кто как раз не может претендовать на обладание такими "первичными" характеристиками. Трансформация национального идентитета в добровольный выбор, независимый ни от каких "первородных" особенностей, влечет за собой отвержение националистическими движениями индивидуумов, которые обладают этими чертами, но не поддерживают самих движений. Национализм, как блестяще показал Макс Вебер, отнюдь не сводится к переводу отличительных первородных черт в сферу политики. Идеологи национализма обычно игнорируют эту сторону дела, сводя основу националистического движения к носителям данного языка или последователям данной религии и не задумываясь над тем, какая часть этих людей действительно видит в подобных атрибутах основу формирования нации или, тем более, строительства национального государства. С другой стороны, выдвигая свои претензии, националисты нередко засчитывают все население данной территории в члены своей нации, независимо от происхождения и даже от желания выделиться в качестве отдельной нации и создать свое национальное государство. Тщательное изучение всех фактов, имеющих к этому отношение, могло бы серьезно подорвать многие националистические претензии, однако в странах с реальными националистическими конфликтами сделать это практически невозможно.

Другая проблема, игнорируемая как социологами, так и политиками, состоит в том, что в современном мире люди не думают о себе как об обладателях только одного атрибута. Как правило, люди не склонны видеть в себе только каталонцев или испанцев, хотя к этому их можно принудить. Есть данные, подтверждающие, что один и тот же человек может ощущать себя одновременно, скажем, каталонцем и испанцем (а ранее словаком и чехословаком, и возможно, даже хорватом и югославом), если у него не отнимают насильственно права на такое двойное самоотождествление. Конечно, многие чувствуют большую склонность к единственному национальному имени. Националисты как раз и пытаются принудить людей к однозначному самоотождествлению и ослабить (посредством принуждения или убеждения) позиции тех, кто стремится к созданию общества, основанного на нескольких идентитетах. Б то же время создание и выживание многонациональных государств обеспечивается наличием именно двойных идентитетов. Я мог бы привести немало данных в пользу этого тезиса, однако это уже сделано в других моих работах. Например, согласно опросу жителей Каталонии, проведенному в 1982 г., 32% назвали себя либо испанцами, либо более испанцами, чем каталонцами, 40% - в равной мере испанцами и каталонцами, 17% - более каталонцами, чем испанцами, и, наконец, 9% - только каталонцами. Среди тех, чьи родители были уроженцами Каталонии, пропорции составили соответственно 11%, 48%, 26,5% и 14%, Если оба родителя были мигрантами, картина оказывалась иной - 34%, 37,5%, 12% и 11%. Наконец, при опросе иммигрантов распределение выглядит так: 64%, 26%, 4% и 2%,

Практически всех националистов не устраивают подобные факты, Некоторые националисты заявляют, что государство может быть только национальным, и требуют голнога отождествления всех граждан со своим государством и государственной национальностью. Другие националисты утверждают, что существование их собственной нации несовместимо с любыми другими более широкими идентитентами К счастью, есть и такие политики, что признают существование двойных идентитетов и строят на этом свои политические программы, политики, которые не видят никакого противоречия между чувством принадлежности как к государству-нации, так и к нации, не стремящейся к государственности, Впрочем, надо признать, что на деле они нередко уступают националистическим требованиям и начинают добиваться создания отдельного национального государства для собственной нации.

Можно с легкостью представить общество, каждый член которого обладает более, чем двумя идентитетами, К примеру, в себе можно видеть представителя своей нации, гражданина своего государства и члена какого-либо большего сообщества, скажем, жителя Европы, Самоотождествление с любой из этих общностей могло бы иметь для каждого человека свои собственные смысл и ценность, однако между этими самоотождествлениями не возникало бы никакого противоречия.

При том же каталонском опросе респондентов спрашивали, насколько они гордятся тем, что они испанцы (предлагалось четыре варианта ответов). ЗЗ% опрошенных сказали, что они "очень гордятся", а 40% - гордятся "умеренна" (для целой Испании эти цифры соответственно составляют 45 и 40%). При ответе на такой же вопрос относительно принадлежности к каталонской национальности, высокую степень гордости высказали 36%, а умеренную 48%, Эти цифры означают, что большая часть респондентов гордится своей принадлежностью к обеим нациям и что многие мигранты из других районов Испании, проживающие в Каталонии, с гордостью считают себя каталонцами (нужно учесть, что население провинции более чем на 30% состоит из мигрантов).

Эти факты позволяют говорить как о преднамеренном создании, так и о преднамеренном разрушении наций и государств. Первое требует разумных и умеренных лидеров, осознающих сложность общественной реальности и готовых к компромиссам. Второе с неизбежностью влечет за собой конфликт, часто даже насилие и подавление, к которым прибегают либо во имя государства, либо во имя нации, желающей обрести государственность. В некоторых случаях само государство стремится разрушить изначально существующие этнические чувства (в которых иные и видят нацию) посредством политики денационализации, культурных репрессий, а подчас и используя аппарат подавления. В других случаях многосторонние этнические связи, существующие в сложном поликультурном обществе, разрушаются во имя какой-либо одной нации. Успех подобных действий всегда зависит от готовности применить силу и от международного окружения, разрешающего использование силы или поддерживающего одну из сторон в конфликте, признавая ее законное право на силовые методы. Конфликты затрудняют, а то и делают невозможным строительство цивилизованного общества, члены которого могли бы жить вместе в едином государстве, к какой бы нации они себя ни причисляли. Результат таких конфликтов - эмиграция и беженцы.

Из сказанного выше вытекает, однако, что этого можно избежать, и необходимо задуматься, как этого добиться. К сожалению многие обществоведы, занимающиеся этими проблемами, особенно жители стран, иэбавленных от подобных конфликтов, склонны упрощать проблему права на самоопределение и на отделение (и нравственную основу стремления к отделению), и испытывают симпатии к жертвам притеснения, реальным и вымышленным. В ХХ столетии национальное строительство, осуществлявшееся государством или же против воли государства, подчас приводило к ужасающим конфликтам.

Можно было бы заметить, что ныне существующие государства, достигшие стадии национальных государств или, по крайней мере, сделавшиеся государствами-нациями, в прошлом столетии преодолели этот путь вполне успешно. В этой связи можно вспомнить блестящую монографию Эжена Вебера "От крестьян - к французам". Из нее можно узнать, как французское государство, вдохновленное якобинской идеей "единой и неделимой" нации, преуспело в преодолении культурной и языковой неоднородности Франции. Целенаправленное строительство нации силами французского государства завершилось невероятным успехом. То же самое делало в прошлом веке и либерально-централистское испанское государство, однако его успех оказался куда более скромным (хотя не следует упускать из вида, в какой мере Испания и испанское государство преуспели в усилиях стимулировать испанское национальное чувство в течение столетий, особенно в первые три четверти прошлого века). С сегодняшней точки зрения, эти достижения уже не кажутся такими привлекательными, ибо они дались ценой, которую многие сочтут чрезмерной,

Дело, однако, не в том, как мы оцениваем историю ныне существующих национальных государств, а в том, можно ли повторить их достижения в наше время. Как показывает социологический анализ, сегодня аналогичные усилия, какую бы симпатию они ни вызывали, обречены на провал в большинстве обществ и, безусловно, не могут быть успешными в либерально-демократических обществах. Причины этого заслуживают подробного обсуждения, но нам придется ограничиться всего лишь некоторыми моментами.

В современном мире, даже на крайней периферии, каждое общество создает интеллектуальную элиту, которая как по эмоциональным причинам, так и, не будем этого забывать, в собственных интересах всегда защищает первородные ценности и характеристики, Как правильно подчеркнул Геллнер, в аграрном доиндустриальном обществе таких злит не существовало. Сегодня они существуют даже в самих аграрных обществах.

Хотя я не согласен с часто встречающимся в работах о национализме мнением, что интеллектуалы, артисты и писатели являются единственной или ведущей силой в распространении националистических идей, роль затих групп несомненно важна. Сегодня они могут защищать зти идеи на основе обширного и расплывчатого идеологического наследия, Не следует думать, что интеллектуалов привлекают только хорошо разработанные рационализированные идеологии. Есть достаточно примеров, когда беспорядочная и невнятная идеология сильно воздействует на чувства и эмоции людей, в других случаях способных к вполне рациональному поведению. Сегодня принципы национализма доступны так, как никогда не были доступны перед ХIХ и ХХ столетиями. Влиятельнейшие идеологии прошлого - фашизм и коммунизм - находили поддержку международного общественного мнения, лидеры Которого знали очень мало или совсем ничего об обществах, где националистические идеи, противоречившие их собственным либеральным ценностям, применялись на практике. Давайте не будем обманывать себя, рассуждая о конце идеологии в современном мире. В вакууме, образовавшемся в результате кончины многих других идеологий, национализм набрал новую, ранее небывалую силу.

Эти интеллектуальные элиты к тому же легко могут взывать не только к образованным кругам, но и с помощью средств массовой информации - к широкой аудитория, недоступной в прошлые времена, Образовательная и культурная политика, подобная политике Французской Третьей республики, сегодня вряд ли осуществима.

В наше время либерально-демократические принципы легитимности - институты правового государства - на словах пользуются всеобщим признанием, даже тогда, когда на практике эти принципы нарушаются. Поэтому многие страны, которым необходимо уважение мирового сообщества, Не могут дискриминировать и подавлять тех, кто заявляет о своем праве на культуру, язык и историческое прошлое, даже если эти требования облечены в форму крайнего национализма. Это та самая реальность, которую не могут игнорировать современные государства, если только они не хотят обратиться к авторитаризму. Но авторитаризм неприемлем и для тех, кто не проявляет симпатии или хотя бы терпимости к националистам, оспаривающим идею строительства государства-нации.

Сейчас необходимо искать новые способы государственной интеграции, не основанные на национальном строительстве. К тому же важно учесть, что многие аспекты жизни современных обществ сами по себе не способствуют претензиям националистов, ставящих под сомнение роль государства, Рыночные силы, создающие потребность в свободном движении людей и капиталов и в расширении экономического пространства, одновременно являются силой, интегрирующей все еще разделенные экономическими границами страны. Несмотря на рост требований о признании всякого рода местных языков (которые, как отмечал Геллнер, в современных обшествах подчас играют роль инструментов обретения политического влияния), мировая экономика все же ставит на первое место самые распространенные и широко используемые языки. Но если в коммерческой сфере предпочтительней использовать такой всемирный язык, как английский, то для обыденного общения может более подойти, скажем, не стандартный вариант немецкого, а его швейцарский диалект, Впрочем, не следует надеяться, что на первом месте всегда окажутся вполне рациональные соображения относительно экономической целесообразности крупных политических образований. Скажем, в Югославии в 1991 г, никто не думал о том, что лучше бы отложить этнические конфликты хотя бы до осени, чтобы не повредить туристскому сезону. Плановая, централизованная экономика СССР создавала экономические связи независимо от границ между республиками, но идея единого советского рынка и его насущного значения для республик ни в коей степени не могла сравниться с их стремлением к независимости. Новый национализм создает препятствия при создании широкого рынка, а это тормозит экономический рост. Рассчет же новых национальных государств на преимущества присоединения к европейскому Общему рынку часто оказывается иллюзорным.

Я мог и бы и дальше рассуждать о сложностях использования государственной власти для создания национальных государств якобинского типа. Точно так же. я мог бы погрузиться в более детальный анализ, почему мирное строительство наций в поликультурных обществах проходит с таким трудом (особенно если народы, проживающие там, территориально перемешаны и если "строители" торопятся). Эти сложности объясняют, отчего инструментом национального строительства столь часто оказывается насилие, осуществляемое либо государством, либо низовыми националистицескими движениями,

Некоторые сочтут, что наилучшее решение проблем национального строительства - демократия, преуспевшал в сглаживании классовых конфликтов, которые всего несколько десятилетий назад казались главной угрозой стабильности индустриальных обществ. Я думаю, что от демократии и вправду может быть польза, но не раньше, чем мы прекратим отождествлять сущность демократических процессов с принципом правления большинства, Можно усомниться, однако, что лучший демократический способ решения национальных проблем - массовое голосование по вопросу самоопределения, Современный человек ощущает себя связанным, пусть и в неодинаковой степени, со многими культурными и этническими группами. Население каждой территории состоит как из представителей доминирующей культуры, так и из культурных меньшинств. В этих условиях попытка достичь самоопределения с помощью плебисцита, как правило, оказывается бесполезной. Еще во времена Версальской мирной конференции прекраснодушные защитники самоопределения наций столкнулись с тем, что правило "пусть народ решает сам" попросту не работало, ведь сначала нужно было договориться, из кого состоит тот самый народ, который будет решать, и нередко сам выбор предопределял результат, приемлемый отнюдь не для всех призванных вынести это решение, Сэр Айвор Дженнин.-с в работе "Как достичь самоуправления" очень четко сформулировал этот вывод: "Принцип <пусть народ решает сам> внешне выглядел очень разумно, На деле же он был сплошной нелепостью, ибо народ ничего не может решить до тех пор, пока кто-то не решит, из кого зтот народ состоит. Демократу очень легко заявить "пусть народ решает!", однако это просто лишь в теории, а в реальной жизни - необыкновенно сложно. Изучение этих сложностей - поле деятельности социологов, и анализ общественного мнения, проведенный строго и корректно, может принести большую пользу (если подобный анализ провести недостаточно грамотно, может возникнуть слишком упрощенная картина). В моей практической работе при опросах я сам пытался выявить сложности национальных явлений, формулируя вопрос о национальности так, чтобы респонденты в своих ответах не были обязаны жестко привязывать себя к одной единственной национальности.

Парадокс национального строительства состоит в том, что вслед за периодом национального пробуждения с такими его атрибутами, как создание культурных институтов, стандартизация языка, организация националистических движений и проведение демонстраций в поддержку собственной независимой государственности, для лидеров движений приходит время выбора между мирными, чисто институциональными средствами достижения заявленных ими целей и обращением к насилию, формированием собственных вооруженных отрядов или даже, если противостоящее им государство достаточно прочно, обращением к методам индивидуального террора. В этот момент националистическое руководство обычно теряет былую сплоченность, и какая-то его часть решает работать в рамках существующей политической системы (такой раскол менее вероятен, если имеющееся государство уже разваливается само по себе или если националисты получают сильную международную поддержку). Этот вариант приобретает особое значение, если к демократии страна переходит от авторитарного режима, подавлявшего все национальные чаяния.

Есть два пути для перехода к демократии. Если при господстве прежнего авторитарного режима уже существуют. автономные (на деле или хотя бы в теории) региональные институты, их руководители, даже если они раньше и не выступали на стороне демократии, вполне могут начать апеллировать к национальным чувствам населения, чтобы тем самым приобрести его поддержку в борьбе против слабого или разваливающегося центра. Если только в центре не возникнет легитимной демократической власти со своими представительными органами, способными быстро и эффективна возглавить переговоры о создании новой общегосударственной структуры (для этого, в частности, требуется провести по всей стране выборы в новые центральные органы еще до того, как будут проведены региональные выборы), регионы могут начать требовать полной независимости. В такой ситуации их руководители обычно провозглашают создание новых государств и приступают к государственному и национальному строительству. На этом пути они рано или поздно сталкиваются со множеством трудностей (создание нации - очень нелегкая задача!), которые новые государства подчас просто не в состоянии преодолеть. Судя по всему, именно это и происходит на территории бывшего Советского Союза, тем более, что бывшие коммунистические аппаратчики, внезапно ставшие националистами, имеют очень слабое представление о либерализме и демократических институтах.

Однако переход к демократии может осуществляться, как это было, скажем, в Испании, и при сохранении ранее существовавшего государства, которое не отождествляется с прежним режимом. Если этот переход инициируется самим поставторитарным государством, действующим по формуле "договорная реформа - договорный разрыв", перед убежденными националистами возникает дилемма: либо участвовать в этом процессе, либо отказаться от любого сотрудничества с государственной властью. Единое прежде национальное движение как правило разделяется на сторонников разных стратегий; одни выступают за временное сотрудничество, сочетающееся с нажимом на власть с целью добиться независимости, другие решают участвовать в выборах законодательных органов, имея в виду усилить свои позиции в последующих переговорах с центром об отделении либо обретении автономии в рамках нового федеративного или конфедеративного государственного устройства. Национальное движение, не имею" щее шансов обрести свою долю власти в рамках демократической государственной

Введение…………………………………………………………………………………………3

Понятие о «нации»……………………………………………………………………...3

1. Нация и национальность……………………………………………………………3

   Нация и язык………………………………………………………………………....4

   Формирование наций……………………………………………………………….4

   История………………………………………………………………………………5

   Национальная культура……………………………………………………………..5

   Психологический аспект…………………………………………………………....6

Основные подходы к трактовке термина «нация»…………………………………….6

1. История и развитие подходов к трактовке «нации»………………………………8

Национализм……………………………………………………………………………..9

Заключение……………………………………………………………………………………...12

Список использованной литературы………………………………………………………….14

Введение

Исторически термин “нация” (от лат. nascor - рождаться) использовался еще в Древнем Риме для обозначения небольших народов. При этом он применялся наряду с термином греческого происхождения “этнос”, обозначавшим племя (общность людей), объединенных родством, сходством языка и территорией. Впоследствии “нация” в основном стала употребляться для характеристики результатов слияния нескольких этносов, произошедшего в результате миграции, захвата территории или объединения земель, ассимиляции. В разных ситуациях термин “нация” может означать и этническую общность, и все население государства, а в английском языке он может еще и служить синонимом понятия государства. Такое положение привело к тому, что в трудах некоторых современных научных школ и даже в международных документах понятия “нация” и “этнос” могут использоваться как взаимозаменяемые.

Понятие о «нации»

Нация (от лат. natio - племя, народ) - социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность людей индустриальной эпохиhttp://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F - cite_note-0 , сложившаяся в результате становления государства; фаза развития этноса (по ступеням: род - племя - народность - народ - нация), в которой данный конкретный этнос обретает суверенитет и создает собственную полноценную государственность. Может рассматриваться как форма этнической жизни индустриальной эпохи.

Имеется иная точка зрения, утверждающая, что нация создаёт государство для своих нужд, при этом сама нация понимается как «суперэтнос», т. е. множество взаимосвязанных народов и народностей, относящихся друг к другу с положительной комплементарностью.

В международном праве является синонимом государства.

Нация и национальность

Следует различать такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как «нация» и «национальность». Понятие «национальность», выражая этническую общность, представляет собой лишь один из факторов нации и народности. Поэтому оно является более узким, чем понятие «нация». Источник этнической связи людей - общность генетических характеристик и природных условий бытия, приводящих к дифференциации данной первичной группы от другой. Нация - более сложное и позднее образование. Если этносы существовали на протяжении всей мировой истории, то многие нации формируются уже в период Нового и даже Новейшего времени.

Нация может быть 2 видов: полиэтничной (многонародной) или моноэтничной.

Нация - историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют её признаки.

В некоторых случаях синонимом нации является понятие «народ»; в конституционном праве англо- и романоязычных стран - термин, обычно имеющий значения «государство», «общество», «совокупность всех граждан».

Нация и язык

Язык тоже не является универсальным дифференцирующим признаком нации: уникальность нации не обязательно сопровождается уникальностью языка. Есть нации, которые делят друг с другом один и тот же язык (таковы немецкий, английский, арабский, сербохорватский, азербайджанский), а есть нации, говорящие на чужом для всех или почти всех этнических групп языке - индийцы, ханьские китайцы (два основных разговорных языка Китая, пекинский и кантонский, хоть и именуются диалектами, но лингвистически отстоят друг от друга дальше, чем английский от немецкого).

В Швейцарии единая нация пользуется четырьмя языками: немецким (65 % населения), французским (18,4 %), итальянским (9,8 %), и ретороманским (0,8 %). В Германии существует множество местных диалектов, сильно отличающихся от нормативного немецкого.

Формирование наций

Возникновение наций исторически связано с развитием производственных отношений, преодолением национальной замкнутости и раздробленности, с образованием общей системы хозяйства, в частности общего рынка, созданием и распространением общего литературного языка, общих элементов культуры и т. д. Так, первые европейские нации вырастали на базе уже сложившихся крупных народностей, имевших общность языка, территории и других этнических признаков, выступавших как условия формирования этих наций. В других случаях нации складывались и тогда, когда не было ещё полной готовности всех условий их образования. Так, в ряде стран Азии и Африки нации формировались в ходе борьбы за независимость и особенно после её завоевания на исторически сложившейся в результате колониальных разделов территории из различных по языку, культуре, экономическим связям племён и народностей и становились формой территориально-экономического сплочения, политического и культурного развития этих стран. Следует учитывать также, что образование наций не является универсальной стадией развития всех народов мира. Многие малочисленные народы (племена, языково-территориальные группы) нередко сливаются с крупными нациями.

Эрнест Геллнер считал индустриальное общество условием возникновения национализма, а Бенедикт Андерсон считал национализм условием перехода к индустриальному обществу.

В формировании нации большую роль играют поэты, художники, журналисты, историки и лингвисты (иногда говорят, что почти все европейские нации - проекты представителей романтизма). На формирование шотландской нации оказали большое влияние Роберт Бёрнс и Вальтер Скотт, датской - Ганс Христиан Андерсен и Бертель Торвальдсен, польской - Фредерик Шопен, Адам Мицкевич и Генрик Сенкевич, итальянской - Джузеппе Мадзини, финской - Элиас Лёнрот, еврейской - Бен-Йехуда, а немецкой - Шиллер, Гёте и Гердер.

История

Первыми современными нациями, по утверждению классика исследования национализма Бенедикта Андерсона, были латиноамериканские, сформировавшиеся в ходе борьбы против испанской короны, за которыми с небольшим отрывом последовали США и затем Франция. Впервые понятие нация в его политическом значении появилось именно в ходе Великой Французской революции, когда возникла необходимость сформировать некую общность взамен утраченного «подданства французской короны».

Ранее 1750 года обнаружить зачатки национализма уже очень сложно, национализм - феномен Нового времени.

В 1800-е годы возник немецкий национализм, затем последовали национализмы Греции и скандинавских стран (1810-20 годы), итальянский национализм (1830-е годы), в 1850-1900 годах национализм распространился на страны Восточной Европы и в Индию, а в начале XX века - в страны Азии и Африки. Самыми исторически молодыми нациями стали нации вьетнамцев и камбоджийцев - их рождение пришлось на 1930-50 годы.

Таким образом, идеология национализма в одном из своих аспектов заключается в обособлении и вычленении отдельной нации из общего числа народностей, проживавших до возникновения нации на определённой территории. После обособления нации парадигма национализма начинает работать на становление, защиту и укрепление своей нации.

Национальная культура

Нация - феномен в первую очередь культурный, и только потом этнический и социальный.

Национальная культура в общем не может ограничиваться узкими рамками гомогенной этнической общности. Напротив, полноценное развитие нации требует гораздо более высокого уровня дифференциации духовных ориентаций и образа жизни, чем этническая. Она включает в себя различные варианты субкультур, обусловленные этническими, географическими, социальными, хозяйственными и классовыми факторами. Часто отмечается, что нация складывается не через утверждение единообразия. Она представляет собой чрезвычайно неоднородное образование, состоящее из компонентов различного рода, хотя каждый из них в отдельности содержит общие культурные признаки, отличающие данную нацию. Характерной особенностью национальных культур является их широкая дифференциация по профессиональному и социальному признакам.

Психологический аспект

В традиционной экономике человек рождается, живёт и умирает в одном и том же кругу, находится в окружении одних и тех же людей, не испытывая нужды в другом сообществе. Индустриальное общество ломает эту картину: люди становятся всё более и более мобильными, соседские и семейные связи расторгаются. Нация восстанавливает психические и социальные связи человека на новом уровне, соответствующем глобальному размаху повседневной жизни. Бенедикт Андерсон назвал нацию «воображаемым сообществом» - сообществом, которое создаётся и удерживается не личным знакомством членов, а силой их воображения, их братских чувств.

Основные подходы к трактовке термина “нация”.

Современное специализированное понимание понятия нации, непосредственно связываемое с государственностью и гражданской идентичностью, родилось во времена Французской революции XVIII века и отражало начавшийся процесс формирования национального самосознания. Наряду с развитием теоретических представлений, признающих нацию в качестве специфического и весьма значимого политического актора, существуют и точки зрения, согласно которым нация является выдумкой, фикцией. К. Поппер и его последователи, в России группа современных ученых (В. Тишков, Г. Здравомыслов) рассматривают нацию в качестве метафорического отображения этно - культурной реальности.

Несмотря на обилие теоретических трактовок нации в социально-политической мысли, в настоящее время можно говорить о преобладании двух основных теоретических подходов к ее пониманию – конструктивистском и примордиалистском . Приверженцы первого рассматривают нацию в качестве результата сознательной деятельности того или иного субъекта – интеллектуальной элиты, культивируемой государством солидарности и т.д. Э. Гельнер, Э. Хобсбаум считают, что нации своим происхождением обязаны деятельности государства. Такое понимание нации утверждало формулу “один народ – одна территория – одно государство”, которая послужила ориентиром формирования национальных государств в Европе XIX века. Другой образец идеи и практики формирования нации исходил из ее признания в качестве органической общности, спаянной общей для людей культурой. Здесь на первый план выдвигались язык, традиции и обычаи, акцентирующие внимание на общности происхождения, факторах кровного родства. Сложившийся на этой основе примордиалистский подход трактует нацию как объективно сложившуюся общность людей, которая обладает вполне определенными интересами и существование которой не зависит от чьих-либо сознательных действий. Наиболее показательной в этом отношении является позиция известного немецкого ученого второй половины XIX в. Отто Бауэра. С его точки зрения, нация является группой лиц, для которых характерна “общность территории, происхождения, языка, нравов и обычаев, переживаний и исторического прошлого, законов и религии… Нация – это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы”.

По другой типологии одну из этих концепций условно можно было назвать этнической , а другую - государственной , или гражданской . Согласно первой - нация есть этнос, согласно второй - нация есть совокупность всех граждан государства, это все его население без различия этнической принадлежности.

Как видно из всего сказанного выше, в каждой из них присутствует доля истины, но отнюдь не вся истина. И та и другая упускает из вида то главное, что делает ту или иную совокупность индивидов нацией, - наличие у составляющих ее людей одного общего отечества. Сторонники первой точки зрения не понимают, что люди, составляющие этнос, могут образовывать нацию, а могут и не образовывать ее. А сторонники второй концепции не принимают во внимание, что понятия страны, государства могут совпадать с понятием отечества, а могут и не совпадать. Они не хотят считаться с тем фактом, что для людей, живущих в том или ином государстве, оно может быть их отечеством, а может и не быть им.

В рамках примордиалистского подхода создал свою оригинальную теорию этногенеза Л.Н. Гумилев. Он предложил рассматривать этнические общности с точки зрения наличия в них двух форм движения – биологической, включавшей в себя воздействие географического ландшафта, культурных факторов, взаимоотношений с соседями, и социальной, предполагающей наличие особого источника развития. Под ним подразумевалась так называемая пассионарность, проявляющаяся в концентрации человеческой энергии и в поведении конкретных людей, задающих тон и направление развития данной общности.

Особая позиция сложилась в марксизме , интерпретировавшем нацию как специфическую общность, обладавшую вторичным по отношению к классам значением, а национальный вопрос представлявшем в качестве составной части классовой борьбы в период капитализма. Место той или иной нации в жизни общества определялось в зависимости от степени ее политического самоопределения. Соответственно национальные общности подразделялись на те, которые способны к государственной организации (собственно нации) и те, которые еще не готовы к такого рода организации собственной жизни (народности).

Прямо противоположные идеи были предложены авторами культурологического подхода, в частности М. Вебером, рассматривавшим нацию как анонимное сообщество людей, принадлежащих к одной культуре. При таком понимании консолидация нации происходила по мере овладения и осознания людьми групповых ценностей в качестве ведущих ориентиров, систематизирующих их видение мира. Предполагалось, что даже представители различных этносов, освоивших и руководствующихся одной и той же системой ценностей, могут рассматриваться как представители одной нации.

Практическое политическое значение конструктивистского и примордиалистского трактовок нации выражается, прежде всего, в том, что предложенные ими идеи создают различные концептуальные рамки для формулировки требований к государственной власти от имени национальных групп. Наиболее полно политическое значение разного рода теоретических и идеологических подходов выражается в многообразных формах и типах национализма.

История и развитие подходов к трактовке «нации»

Систематизированные представления о нации стали складываться три века назад. В начале ХVIII в. Д. Вико выдвинул концепцию развития наций, которая предвосхищала евроцентризм Просвещения. В книге «Основания новой науки об общей природе наций» он утверждал, что существуют объективные законы развития, обязательные для всех народов. Эти идеи были развиты затем в программе Просвещения Вольтером, Кондорсе, Гердером. Считалось, что незападные «отсталые» народы являются живыми представителями схожего этапа, который когда-то пережили народы Западной Европы. Иные концепции, исходящие из идеи многообразия путей развития культур и цивилизаций, развивали Н.Я. Данилевский и О. Шпенглер, А. Тойнби и П. Сорокин.

Ранние представления о нации были, как мы сказали бы сегодня, проникнуты примордиализмом. К. Вердери пишет в популярном тексте: «Еще в трудах немецкого философа и теолога Иоганна Готфрида фон Гердера нации - как и индивиды - воспринимались в качестве действующих лиц истории, обладающих собственным характером или душой, миссией, волей, духом; у них есть исток/место рождения - в национальных мифах это, как правило, колыбели - и родословная (обычно по отцовской линии), а также жизненные циклы, включающие рождение, периоды расцвета и увядания и боязнь смерти; в качестве своего материального референта они имеют территории, ограниченные, подобно человеческому телу. Нациям, по аналогии с индивидами, приписывают некую идентичность, часто основываемую на так называемом национальном характере. Таким образом, национальная идентичность существует на двух уровнях: на уровне индивидуального чувства национальной принадлежности и на уровне идентичности коллективного целого по отношению к подобным ему другим».

Гердер видел в нациях природное явление, чей рост объясняется действием естественных законов а государства объявлял искусственными образованиями. «Природа воспитывает людей семьями, - писал он, - и самое естественное государство - такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему национальным характером... Ничто так не противно самим целям правления, как неестественный рост государства, хаотическое смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром». Таким образом, Гердер заложил основы не только культурного, но и политического национализма, предвосхитив тезис «одна нация - одно государство».

Сегодня представление о нациях менее романтическое. Вот краткая формулировка в стиле конструктивизма: «Пользующиеся терминами «нация» и «национализм» обнаруживают склонность считать их значения само собой разумеющимися, исконными, освященными практикой и неоспоримыми. Сложившееся положение говорит очень многое об их легитимизирующей силе и ведущей роли в современном мире. Однако практически все из наиболее проницательных специалистов-теоретиков в данной области сходятся во мнении, что эти термины принадлежат к тому слою современных понятий, которые служат делу идеологического оправдания и политической легитимизации определенных представлений о территориальном, политическом и культурном единстве.

Будучи необходимыми для процессов внутренней интеграции новых европейских государств, подобного рода понятия были порождены эпохой Возрождения, временами колониальной экспансии, религиозных войн и либерального буржуазного капитализма. Другими словами, именно потребность современного государства в интегрированности населения положила начало идеологии национализма, которая в свою очередь создала нацию. Как отмечал Эрик Хобсбаум, не нация создала государство, а государство породило нацию».

Гражданское и этническое, конструктивистское и примордиалистское представления о нациях вырабатывались параллельно, в двух, можно сказать, ведущих диалог парадигмах. О.Ю. Малинова пишет: «Одни [философы], в частности Милль и Ренан, представляли нацию результатом свободного выбора людей, выражающих волю жить вместе и под «своим» правлением... Другие, например Мадзини, В. Соловьев, Масарик, видели в ней воплощение воли Провидения, предначертавшего каждой части человечества собственную миссию; естественную форму сообщества, обеспечивающую прогресс единого человечества… И хотя интерпретации нации, предложенные Миллем и Ренаном, допускали развитие в духе конструктивизма, эссенциалистское представление о нациях и национализме как о «том, что с нами случается», а не о «том, в создании чего мы принимаем участие» в ХIХ в. безусловно превалировало».

В западной культуре принадлежность к какой-то нации стало считаться чем-то естественным и необходимым. Видный исследователь проблемы нации и национализма Э. Геллнер пишет: «Человек без нации бросает вызов общепринятым нормам и потому вызывает отвращение. У человека должна быть национальность, как у него должны быть нос и два уха; в любом из этих случаев их отсутствие не исключено, и иногда такое встречается, но это всегда результат несчастного случая и само по себе уже несчастье. Все это кажется самоочевидным, хотя, увы, это не так. Но то, что это поневоле внедрилось в сознание как самоочевидная истина, представляет собой важнейший аспект или даже суть проблемы национализма. Национальная принадлежность - не врожденное человеческое свойство, но теперь оно воспринимается именно таковым…

Национализм

Национализм (фр. nationalisme) - идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государствообразующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из них противоречат друг другу. Как политическое движение, национализм стремится к защите интересов национальной общности в отношениях с государственной властью.

В своей основе национализм проповедует верность и преданность своей нации, политическую независимость и работу на благо собственного народа, объединение национального самосознания для практической защиты условий жизни нации, её территории проживания, экономических ресурсов и духовных ценностей. Он опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму.

В силу того, что многие современные радикальные движения подчёркивают свою националистическую окраску, национализм часто ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью. Такая нетерпимость осуждается сторонниками умеренных течений в национализме.

Российские СМИ «национализмом» часто называют этнонационализм, в особенности его крайние формы (шовинизм, ксенофобия и др.), которые делают акцент на превосходстве одной национальности над остальными. Многие проявления крайнего национализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию, относятся к международным правонарушениям.

Национализм подчёркивает различия, колорит и индивидуальность наций. Эти отличительные черты носят культурно-этнический характер. Национальное самосознание способствует идентификации существующих иностранных вкраплений в культуру и рациональному анализу перспектив дальнейшего заимствования из других культур на благо своей нации.

Кроме того, национализм рассматривает нацию как эквивалент индивидуума, как социологический организм. Равенство людей перед законом независимо от их социального статуса или происхождения аналогично равенству наций независимо от их размера или мощи с точки зрения международного права. В представлении националистов, нации могут обладать талантами или чувствовать себя жертвами. Нация также объединяет настоящее поколение с прошлыми и будущими, что мотивирует людей к высокой самоотдаче, вплоть до того, что они готовы ради её спасения пожертвовать своей жизнью.

Связанными с этой концепцией являются такие понятия, как «национальные ценности», «национальные интересы», «национальная безопасность», «национальная независимость», «национальное самосознание» и др.

Хотя сказанное выше относится к национализму в целом, его разновидности могут выдвигать также и другие идеологические требования: формирование нации вокруг определённого этноса (национальности), всеобщий равный правовой статус и др.

В зависимости от характера поставленных и решаемых задач, в современном мире формируется несколько типов национальных движений. Наиболее широко используется классификация, произведённая Х. Коном, который ввёл понятия политический и этнический национализм. Большинство специалистов (включая самого Кона) считает, что каждая зрелая нация содержит в себе обе компоненты.

Гражданский национализм (другие названия: революционно-демократический, политический, западный национализм) утверждает, что легитимность государства определяется активным участием его граждан в процессе принятия политических решений, то есть, степенью, в которой государство представляет «волю нации». При этом принадлежность человека нации определяется на основе добровольного личного выбора и отождествляется с гражданством. Людей объединяет их равный политический статус как граждан, равный правовой статус перед законом, личное желание участвовать в политической жизни нации, приверженность общим политическим ценностям и общей гражданской культуре. Существенно, чтобы нация состояла из людей, которые хотят жить рядом друг с другом на единой территории.

Государственный национализм утверждает, что нацию образуют люди, подчиняющие собственные интересы задачам укрепления и поддержания могущества государства. Он не признаёт независимые интересы и права, связанные с половой, расовой или этнической принадлежностью, поскольку полагает, что подобная автономия нарушает единство нации.

Либеральный национализм делает акцент на либеральных ценностях и утверждает, что существуют общечеловеческие ценности, такие как права человека, по отношению к которым патриотические нравственные категории занимают подчинённое положение. Либеральный национализм не отрицает приоритеты по отношению к тем, кто ближе и дороже, но полагает, что это не должно быть за счёт чужих.

Этнический национализм (другие названия: этнонационализм, культурно-этнический, органический, романтический, восточный национализм) полагает, что нация является фазой развития этноса и отчасти противопоставляет себя гражданскому национализму. В настоящее время «националистическими» называют как правило те движения, которые делают акцент на этнонационализме. С его точки зрения, членов нации объединяет общее наследие, язык, религия, традиции, история, кровная связь на основе общности происхождения, эмоциональная привязанность к земле, так что все вместе они образуют один народ. Чтобы культурные традиции или этническая принадлежность легли в основу национализма, они должны содержать в себе общепринятые представления, которые способны стать ориентиром для общества.

Иногда при классификации выделяют культурный национализм , так что этнический национализм становится более узким понятием. Культурный национализм определяет нацию общностью языка, традиций и культуры. Легитимность государства исходит из его способности защищать нацию и способствовать развитию её культурной и общественной жизни. Как правило, это означает государственную поддержку культуры и языка этнического большинства, а также поощрение ассимиляции этнических меньшинств для сохранения единообразия нации.

Примордиальный этнический национализм полагает, что нация основана на общем реальном или предполагаемом происхождении. Принадлежность нации определяется объективными генетическими факторами, «кровью». Сторонники данной формы утверждают, что национальная самоидентификация имеет древние этнические корни и потому носит естественный характер. Они высказываются за самоизоляцию культуры этнического большинства от других групп и не одобряют ассимиляцию.

Крайний национализм нередко ассоциируется с экстремизмом и ведёт к острым внутренним или межгосударственным конфликтам. Стремление выделить для нации, проживающей внутри страны, своё государство приводит к сепаратизму. Радикальный государственный национализм является ключевой составляющей фашизма и нацизма.

Характерная для национализма размытость идеологии и эклектичная структура политических движений часто открывает возможности для политики «двойных стандартов». Например, стремящиеся к сохранению своей культуры «нации-гегемоны» обвиняют в великодержавном шовинизме, борьбу малых народов за национальную независимость называют сепаратизмом, - и наоборот.

В современном русском языке наиболее употребительное значение слова «национализм» отличается от описываемой в данной статье идеологии и по смыслу приближается к шовинизму, этнократии и ксенофобии. Оно имеет выраженный негативный оттенок и делает акцент на превосходстве своей нации, национальном антагонизме и национальной замкнутости. Следует отметить, что негативное употребление понятия «националист» бытует не только в России.

Заключение

Обсуждение двух очень приблизительных, временных определений поможет добраться до сути этого расплывчатого понятия.

Два человека принадлежат к одной нации, если, и только если, их объединяет одна культура, которая, в свою очередь, понимается как система идей, условных обозначений, связей, способов поведения и общения.

Два человека принадлежат к одной нации, если, и только если, они признают принадлежность друг друга к этой нации.

Иными словами, нации создает человек; нации - это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычная группа людей (скажем, жителей определенной территории, носителей определенного языка) становится нацией, если и когда члены этой группы твердо признают определенные общие права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства. Именно взаимное признание такого товарищества и превращает их в нацию, а не другие общие качества, какими бы они ни были, которые отделяют эту группу от всех стоящих вне ее».

Когда этнос совпадает с населением государства, являющего одновременно социором (речь, разумеется, идет о современных государствах и социорах), то эта совокупностью людей почти обязательно является и нацией. Если такого совпадения нет, все обстоит гораздо сложнее.

Когда в пределах государства существует несколько этносов, то люди, входящие в состав каждого из них, могут образовывать только этнос, но не особую нацию, а могут быть и самостоятельной нацией. Все зависит от того, что они считают своим отечеством: всю страну в целом или же только ту ее часть, которую компактно населяют.

Таким образом, население страны, разделенное на несколько этносов, может быть единой нацией, а может не быть ею. Все дело в том, принимают ли все граждане государства его за свое единое отечество или не принимают. Если принимают, то все они образуют одну нацию, если же члены каждого из этносов относятся как к своему отечеству только к той части территории страны, которую населяют, то в стране существует столько наций, сколько в ней этносов.

При таком понимании нация выступает как явление чисто субъективное: обусловленное мнением людей, их взглядами, воззрениями. И некоторые исследователи, абсолютизируя эти моменты, приходят к выводу, что нации, как и этноса, вообще в социальной реальности не существует. Эти явления существуют лишь в сознании людей. Крайний взгляд - этносы и нации существуют лишь в головах исследователей, представляют собой лишь их мыслительные конструкции.

Дело, однако же, в том, что национальное самосознание формируется под влиянием определенных объективных факторов, которые уже были выше рассмотрены и среди которых главную роль играют объективные, материальные интересы. Нужно также учитывать, что сознание национальной принадлежности не является чисто умственным продуктом. Оно всегда включает в себя чувство национальной принадлежности, чувство патриотизма - одно из сильнейших общественных чувств.

Конечно, формирование сознания и чувства национальной принадлежности происходит под влиянием национальной идеологии, а тем самым и людей, создающих такую идеологию. Отсюда некоторые исследователи делают вывод, что нация, как и этнос, есть свободное творение группы интеллигентов, по той или иной причине заинтересованных в создании такой общности. Вряд ли можно отрицать огромную роль интеллигенции в формировании национального сознания и чувств, а тем самым и нации. И тем не менее ни нация, ни этнос не могут быть созданы по произволу интеллектуальной или политической элиты.

Список использованной литературы:

Кара-Мурза С.Г. Что такое нация. 2006г.

Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Полн. собр. соч. Т. 25

Терешкович П. В. Нация // Философский справочник.

Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2001. - 320 с. - ISBN 5-93354-017-3

Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм. - М.: Праксис, 2002. - 416 с. - ISBN 5-901574-07-9

Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. - М.: Логос-Альтера, Ессе Homo, 2003. - 272 с. - ISBN 5-8163-0058-X

Гавров С.Н. Национальная культура и модернизация общества. - М.: МГУКИ, 2003. - 86 с.

Геллнер Э. Нации и национализм. - М.: Прогресс, 1991.

Паин Э. Между империей и нацией. - М.: Новое издательство, 2004. - 248 с. - 1500 экз. - ISBN 5-98379-012-9

Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г.. - СПб.: Алетейя, 1998.

нацию» . А.Г. Здравомыслов и А.А. Цуциев так пишут о нациях : «В примордиалистской трактовке ... существуют две основные модели нации : французская «гражданская», представляющая нацию как «сообщество...

1. Основн і макроекономічні показники (2)

   Реферат >> Астрономия

   "Основн і макроекономічні показники" 1. Валовий нац іональний продукт Економічна наука... ітності. З правової точки зору така трактовка включає як дозволені, так і заборонен... види діяльності. Тіньова економіка в основному виступає у вигляді таких трьох блок...

2. Основные западно-либеральные концепции регулирования экономики

   Реферат >> Философия

   Антикризисной политики государства. Современная трактовка кейнсианства не отрицает, ... г. Организация Объединенных Наций начала готовить Конференцию по... функциональных экономических систем Основными условиями успешного функционирования рыночной экономики...

3. Основные идеи русской религиозной философии

   Доклад >> Философия

   Об исторической судьбе России. В своей трактовке русской истории из православия как... том, что они стали рассматривать нацию как духовное явление. В основе истории... сложнейшие философские проблемы. Среди основных проблем русской религиозной философии конца...

«Попробую несколькими штрихами наметить хотя бы общие контуры эпохи.

В первую очередь, около 1600 года в странах европейского континента начинается процесс, ключевой для понимания их дальнейшей истории и вместе с тем носящий совершенно нормальный характер. Историки, по своему обыкновению, почти не обратили на него внимания. Речь идет вот о чём. Общества, именуемые европейскими нациями, начали складываться в XI веке в результате слияния трёх элементов: автохтонные народности (например, галлы во Франции или так называемые кельтиберы в Испании); структура, именуемая Римской империей, и вторгшиеся германские племена.

К этому необходимо добавить ещё одно обстоятельство, упущенное большинством историков, за исключением нашего несравненного Асин-и-Паласьоса, - давление со стороны арабской империи, которая и в политическом, и в культурном отношении является истинным протагонистом европейской истории той эпохи и потому должна стать центром и отправной точкой при реконструкции истории тех столетий. Людская глупость стала причиной того, что у нас до сих пор нет ни рассказа, ни картины, из которых можно было бы узнать о тех драматических сражениях (и военные - далеко не самые важные из них), которые привели к чудесной победе христианско-европейской цивилизации над мусульманской и семитской цивилизацией Востока.

Так вот, к 1600 году общества, именуемые европейскими нациями, вступили в первую стадию зрелости, которая применительно к живым организмам называется облитерацией.

Любая система, состоящая из отдельных органов, лишь тогда становится организмом, когда её части сращиваются, взаимопереплетаются, образуя целостное единство, обособленное от внешней среды. Всякое живое существо - лишь частица мироздания, которая замыкается в себе и образует закрытую, почти герметичную среду, область «внутреннего», отделённого от «внешнего», то есть от универсума. Подобное замыкание, обособление организма в анатомии и физиологии называют облитерацией (зарастанием родничков).

Таким образом, к 1600 году облитерация произошла у всех европейских наций. В Англии, в силу её островного положения и по ряду других причин, этот процесс происходит раньше. Вот ещё одна закономерность, также проигнорированная историками, несмотря на всю её очевидность, а именно: Британские острова опережают в историческом развитии остальные страны. Не стоит и говорить, что английские историки добросовестно не замечают этот факт, как и многое другое, поскольку они, хоть и англичане, но всё-таки историки.

Испания, как и Франция, в это время впервые ощущает себя единой нацией, то есть как бы особой, неповторимой, ни на кого не похожей индивидуальностью. Этот первый росток национального сознания чрезвычайно важен и, на мой взгляд, вполне заслуживает внимания. Он свидетельствует о том, что и француз, и испанец поняли, что каждый из них - не просто человек, абстрактный представитель рода человеческого, а образец уникального, неповторимого стиля жизни. Отныне каждый народ обращается к собственным глубинам, наслаждается неповторимостью своего существования, смакует бродящие в нём соки, а потому замыкается в самом себе.

К сожалению, я лишён возможности показать, как именно протекает этот процесс в отдельных странах, поскольку каждая идет своим путем и описывать его необходимо с величайшей точностью. Между тем именно неповторимость этого пути к своим глубинам определяет судьбы европейских наций вплоть до наших дней - когда мы наблюдаем обратный процесс. Впрочем, его нам придётся оставить в стороне. Скажу лишь, что эволюция общества с ярко выраженным национальным характером - явление, присущее только западной цивилизации, - проходит четыре этапа:

1. С XI века по 1600 год - зарождение, или формирование;
2. С 1600 по 1800 год - нормальная жизнедеятельность;
3. С 1800 по 1920 год - период повышенного артериального давления, что свидетельствует об определённом состоянии организма, фаза, на которой нации надевают на себя доспехи национализма (последний «изм» как раз и свидетельствует о скачке давления); и, наконец,
4. ещё не определившаяся форма жизни, зарождающаяся на наших глазах, о которой я пока умолчу, чтобы было о чём поговорить следующим летом.

Итак, мы замечаем, что около 1600 года люди в разных странах начинают говорить о «наших поэтах», «наших художниках», «наших Полководцах», «наших богословах», «наших государственных деятелях». Их сравнивают с другими, находящимися по ту сторону границ, или, как это принято в Испании, горделиво превозносят выше всех, не имея о чужих ни малейшего представления.

Для такого народа, как испанский, чья обширнейшая империя охватывала Старый и Новый Свет и чья армия сражалась на всех возможных фронтах, такой поворот спиной к окружающему миру и столь всепоглощающая сосредоточенность на своих, внутренних, ресурсах обернулись пагубными последствиями. Уже во времена Филиппа III испанцы начинают терять интерес к своей империи. Простое и убедительное доказательство можно получить, если сравнить, как реагирует потомственная знать и служащие государственной канцелярии на предложение занять командные посты в одной из сотни брешей в границе империи соответственно в 1570 и в 1590 годах. Я уж не говорю о 1640 годе - расцвете правления Филиппа IV и творчества Диего Веласкеса .

Подобный поворот внимания к внутренней жизни нации - одна из причин того, что знать потеряла интерес к обширнейшей периферии испанского мира. Но были и две другие. Первая, весьма любопытного свойства, рано или поздно воздействует на любой народ, правящий миром (и сегодня такой момент переживает Англия): это усталость от власти, разочарование в собственной гегемонии и превосходстве. Другую причину, отвлекшую испанцев от мирового господства, следует искать (кто бы мог подумать!) при дворе, то есть в самой придворной жизни. Царствование Филиппа IV означало для Испании, говоря на театральном арго, «прокат» нового типа придворной жизни - когда двор перестает кочевать и окончательно обосновывается в одном городе. Превращение Мадрида, этой большой ламанчской деревни, в королевскую резиденцию однозначно приблизило крах испанской империи. Вы спросите почему? Да потому - и это единственное, на чем я сегодня позволю себе остановиться, - что жизнь в Мадриде, в первом в Испании городе-дворце, стала неиссякаемым источником наслаждения. Наверное, вы удивлены и отказываетесь верить. Сошлюсь на самый очевидный и красноречивый факт - на приказ Филиппа IV от 1646 года, повелевающий коррехидорам Мадрида силой отсылать придворных на португальскую границу, под Эстремос.

Испанская корона буквально на глазах теряла Португалию, а знать невозможно было заставить идти на войну по одной простой причине - она была просто не в состоянии расстаться с удовольствиями Мадрида, удовольствиями Прадо».

Хосе Ортега-и-Гассет , Веласкес. Гойя, М., «Республика», 1997 г., с. 161-163.

3

ВВЕДЕНИЕ 1
ГЛАВА 1. ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИЙ 3
ГЛАВА 2. РУССКИЕ В СССР 11
ГЛАВА 3. «РУСКИЙ ВОПРОС» В ПЕРИОД ПЕРЕСТРОЙКИ 12
ГЛАВА 4. ПУТЬ РОССИИ: ХАРАКТЕРИСТИКА СОВРЕМЕННОЙ ЭПОХИ 19
5. РУССКИЙ ВОПРОС В СВЕТЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ РОССИИ 30
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 35
Приложения 37
Список использованных источников и литературы 57

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении всей истории российской общественной мысли развивались две идеи: во-первых, особого пути России, во-вторых, ее особой мысли. Разгадать эту тайну души России пытались многие мыслители. Рассматривая состояние развития сфер духовной жизни России (религия, право, мораль, наука, искусство), мы видим процесс становления человека. Рубеж XIX-XX веков отличен высокой политизацией общества, и на первый план выступает аргумент «полезности» сферы духовной жизни, то есть та духовность, которая нужна политикам (разгром церквей, упадок культуры, морали, науки, искусства, миграция населения, проблемы беженцев).

Процессы экономического, политического, культурного взаимодействия и взаимовлияния в настоящую эпоху стали неотъемлемой частью существования и развития не только отдельных стран, но и общей тенденции динамики всего мира.

Большую часть XX века русскому народу внушалось, что это он виноват во всех бедах малых народностей Российской Империи. Некоторыми правителями многонационального государства Советский Союз порой это доводилось до абсурда. При зарождении СССР миллионы русских рабочих были брошены на развитие союзных республик. Началась раздача республикам русских земель, или земель, в которых по этническому составу русские доминировали. При этом шла масштабная дифференциация малых народов. Им внушалась исключительность, их культура была поднята на высокий уровень. Также был расчленен сам русский народ на три ветви - русских, украинцев и белорусов, что и послужило дальнейшему отдалению исконнорусских земель от Москвы, тем самым группой крестьян была развалена великая Российская Империя.

Непродуманные шаги прошлого привели к развалу СССР в конце XX века и полной, непрекращающейся отдаляемости земель, которые тысячелетиями собирал русский народ. Что же русский народ? Он адекватно ответил на угрозу своей Родине и своему этносу. Национализмом ли является этот ответ, или все же это борьба за выживание? В своей работе я попытался разобраться в этом.

ГЛАВА 1. ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИЙ

Понятие «нация» принадлежит к числу понятий, которые несмотря на свою благородную латинскую родословную, на самом деле родились в средневековой Европе, а классическое свое значение приобрели в XIX веке. Рыночная экономика, представительная демократия, национальное государство - вот три силы, формировавшие облик Европы XIX века.

Нация - это, прежде всего, идея. Идея нации, устремленная в будущее, медленно и долго приходила в Европе на смену другой, раннесредневековой европейской исторической идее, идее восстановления Римской империи.

Подобно понятию «империя», понятие «нация» с самого начала было понятием политическим и подразумевало не столько общность языка и культуры, сколько возможность совместного выражения воли народа.

Основание швейцарской нации заложили политические союзы 1291 и 1315 годов, заключенные между кантонами для обороны от империи. Горная страна, населенная различными этносами, именно через создание конфедеративной и демократической системы власти сумела слить различные этносы в единый швейцарский народ с общим национальным самосознанием.

Нация - это не этническая, а идеологическая общность, это то, что народ думает сам о себе, и система социальных институтов, через которые он выражает свое мнение; английская нация родилась через подписание Великой хартии вольностей.

Именно английская модель представительной демократии (вместе с той национальной особенностью, как английская промышленная революция) стала для Европы XIX века такой же моделью для подражания, как демократические Афины - для полисов Эллады V-IV веков до нашей эры.

Есть европейская культура и нет европейской нации. Об этом иногда забывают националисты русские и никогда не забывают националисты Европы.

И действительно, каждое национальное государство в Европе формировалось по-своему. Если англичане осознали себя как нацию в борьбе против своего короля и финансовых притязаний папы, если французские короли отстаивали идею суверенного государства против идеи возобновления Римской империи, то испанская нация формировалась в борьбе с иноземцами.

Но настоящий свой расцвет идея нации пережила после начала французской революции 1789-1794 годов. Тогда-то явились народу Национальное собрание и национальная гвардия.

XIX век ознаменовался в Европе одновременным становлением рыночной экономики, представительных систем правления и национальных государств. И предшествовала этому идея нации, и этой идеей вдруг прониклась вся культура. Литераторы-романтики открыли «национальный колорит». Философы стали рассуждать о душе народа, а историки вчитывать идею нации в события прошлых веков. Результаты оказались интересные, но несколько противоречивые.

А Россия? Ее положение было парадоксально. Парадоксальность была не в том, что идея нации родилась раньше самой нации, это как раз в природе вещей, но в том, что эта идея, противопоставляющая Россию Европе, из Европы же и была импортирована Латынина Ю. Идея нации и идея Империи // Знание - сила, 1993. №4. с. 75 .

В начале XX века на смену славянофилам пришли евразийцы. Евразийцы в отличие от своих предшественников судили о России не по Шеллингу или Гегелю, хотя б искусно переложенному, но пытались сопоставить ритмы ее культуры с Индией, с Дальним и Ближним Востоком, с мирами, для которых сами европейские понятия «нации» и «государства» были в то время еще неприменимы.

Кто пишет о русской нации, непременно пишет и о российском государстве. Понятия эти связаны друг с другом, и патриоты наши любят, например, рассуждать о государственной природе русского индивидуального и коллективного сознания.

Нет ничего более губительного для идеи нации, чем идея империи. В России в отличие от Англии государство не выросло постепенно, из окружного самоуправления, не развивалось своим путем. Монгольское нашествие прервало этот процесс. А затем государство было наложено сверху, и, в сущности, дальнейшая история России проходит под знаком взаимного отчуждения государства и общества, а точнее, той малой социальной ячейки, мнение которой и является для отдельного человека истинной реальностью.

Россия в течение всей своей многовековой истории жила в режиме сверхвысокого давления. Русь была щитом Европы. Она защитила ее от орд Батыя, она сдерживала агрессивность Золотой Орды в течение следующих десятилетий. Россия внесла серьезный вклад в отражение турецкой агрессии XVI-XVIII вв., когда янычары появились под Веной, вторглись в Польшу, когда турецкий султан угрожал многим народам Европы 16 . Но в российской истории были моменты, когда русские правители, находившиеся между двух огней - между Западом и Востоком, предпочитали союз с последним. Так вел себя, например, знаменитый русский князь Александр Невский, В столкновении двух цивилизаций, христианской и мусульманской, Россия была, как правило, союзником (хотя и не всегда) хри-стианской Европы и никогда не забывала своих европейских христианских кровей, помнила о своих особенностях, оставалась самобытной страной. 2 Стригин Е. С. Кавказский гамбит. ЦРУ против ФСБ. - М., 2006. - С. 32.

Характеризуя российскую цивилизацию, следует отметить, что ей присуща высокая духовность, базирующаяся на аскетическом мировоззрении и коллективистское устройство социальной жизни (русская соборность). Самобытность русского народа выражается в его особенном и своеобразном духовном акте. Под «актом» надо разуметь внутренний строй и уклад человека - его способ чувствовать, созерцать и действовать. Духовный организм России создал свой особый язык, литературу, искусство. На этот язык, как на родной, отзываются все славяне мира. Но, помимо своих особенных и великих языковых достоинств, он оказался тем духовным орудием, которое передало зачатки христианства, правосознания, искусства и науки всем малым народам нашего территориального массива.

Русский мир жил и рос в пространственных просторах и сам тяготел к просторной нестесненности. Природная темпераментность души русского человека влекла к прямодушию и открытости, превращала его страстность в искренность, в склонность к исповедничеству и мученичеству.

Еще при первом вторжении татар русский человек предпочитал смерть рабству и умел бороться до последнего. Таким он оставался на протяжении всей своей истории 3 . Во время Первой мировой войны из 1 млн. 400 тыс. русских солдат, попавших в немецкий плен, 260 тыс. пытались бежать. Так сильна была тяга к свободе. Во всех войнах XX в. русские проявляли себя героями, которых ничем не сломить. Так, героических поступков на афганской, чеченских войнах, в других «го-рячих точках» было великое множество. Способность гнуться без слома, приспосабливаться не уступая - это наша непохожесть на других, это наша национальная особенность. 3 Ильин И. А. О грядущей России. -М., 1993. -С. 230-231

Россия исторически формировалась как государство, в котором бок о бок проживали предста-вители различных национальностей, каждая из которых сохраняла свою идентичность и культуру, Этнокультурное разнообразие страны и тот факт, что малые и большие народности пронесли в веках свои самобытные традиции и язык, позволяет исследователям рассматривать Россию как микромо-дель мира. Национальные регионы, которые присоединялись к Российскому государству, органиче-ски встраивались в него, сохраняя свои особенности, а поскольку расширение границ государства шло постепенно, складывался единый сложный организм.

Об органичности расширения государства свидетельствует относительно длительные сроки присоединения национальных территорий. Длительные процессы межнационального сотрудничества и интеграции сформировали Россию как исторически выстраданную социально-политическую и ду-ховную общность народов и культур, сохранявшуюся независимо от господствовавших политиче-ских режимов. В пользу такого взгляда свидетельствует именно тот исторический факт, что народы, объединенные в составе России, сохраняли на протяжении веков свою индивидуальность и культуру, тогда как в других государствах процессы ассимиляции чаще всего нивелировали своеобразие куль-тур включавшихся в их состав народов. Культура России, вобрав в себя достижения культур сотен народов, сумела не подавить их, а уважительно отнестись к инокультурному присутствию в ее рам-ках. И она, единственная, сумела реально соединить цивилизации Запада и Востока.

Народы России говорят на более чем 200 языках, 80 из которых являются литературными. Эта статистика характеризует уникальное культурное богатство России, которое мы призваны сберечь, пронести через полосу кризисов, не допустив невосполнимых потерь этого основного потенциала страны. История не раз проверяла на прочность единство и целостность России именно через межна-циональные отношения ее народов. И каждый раз народы России доказывали свою состоятельность на основе единого отечества.

Русские отличаются от других народов особой любовью к своей родине. Как бы ни было роди-не тяжело, она все равно остается любимой. Можно доверять и не доверять власти, ненавидеть пра-вительство, но не любить Россию невозможно.

Россия есть целая часть света, огромный Востоко - Запад, она соединяет два мира. И все-гда в русской душе боролись два начала - восточное и западное. Востоко - Запад - это география, по-местившая русских на просторах между Европой и Азией, это и психология русского народа, ни в чем не знающая меры, во всем доходящая до края, это русская государственность, по самодержавной силе равная русской жажде вольной волюшке, это, наконец, православие, сохранившее в себе языче-ство, и пронизанные православием культура и быт народа. Россия - Серединный мир, особая цивили-зация, великая держава!

Сам термин «русская идея» впервые употреблен Ф.М. Достоевским в письме к А. Н. Майкову от 18 января 1856 г.: «Я говорю о патриотизме, об русской идее, о чувстве долга, чести националь-ной. <...> Вполне разделяю с Вами патриотическое чувство нравственного освобождения славян. Это роль России, благородной, великой России, святой нашей матери. <...> Да! Разделяю с Вами идею, что Европу и назначение ее окончит Россия. Для меня это давно было ясно» 4 . Здесь же Досто-евский употребляет и антитермин - «французские идеи», к которому в дальнейшем присоединятся «римская», «немецкая» и другие варианты «западной идеи».

По вопросу эволюции понятия «русская идея» в общественном сознании есть две основные точки зрения. Согласно одной из них (И. А. Ильин, М. А. Маслин), возраст русской идеи есть возраст самой России» 5 , а основными письменными упоминаниями о ней считаются послания инока Филофея царям Василию III и Ивану Грозному (XVI в.). Русская идея здесь выражает представление о том, что историческое призвание России - стать Третьим Римом, т.е. религиозным и государственным цен-тром православия. Основным аргументом в защиту данного подхода является утверждение о том, что истина христианской веры к XXI в. на Западе утрачена полностью и в своем чистом, первозданном виде сохраняется лишь в православии. После падения Византии Россия стала единственной держа-вой, способной не только сохранить православие, но и спасти от духовной и государственной гибели православные народы. 4 Достоевский Ф. М Полы. собр. соч.: В 30 т.-Л., 1987.-Т. 28.-Кн. 1.-С.208

5 Ильин И. А. Русская идея // Русская идея. - М., 1992. - С. 443.

Как понятие общественного сознания русская идея находит свое выражение в двух полярных точках зрения: западнической и славянофильской, в свою очередь разделяющихся на множество вариантов, отражающих этапы их исторического развития и нашедших свое воплощение в различных общественно - политических движениях. Буфером между теми и другими стала позиция, близкая офи-сным кругам, выраженная триадой графа С. С. Уварова - «православие, самодержавие, народность», оформившаяся в лагерь консерваторов.

Западническая идея (П. Я. Чаадаев, Н. В. Станкевич, Т. Н. Грановский) получает свое развитие в теориях народных демократов (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев), анархистов (М. А. Бакунин), социалистов-революционеров (П. Л. Лавров) и марксистов (от В. Г. Плеханова до В. И. Ленина).

Необходимо отметить, что подлинной целью славянофильства и западничества была не борьба друг с другом, а гносеологическая разработка содержания понятия «русская идея», продвижение к его смысловым полюсам. В силу объективности этого процесса он в различных формах продолжался и в советский период русской идеи, происходит он и сейчас в относительно мирных (пока!) «левых» и «правых».

Своеобразие любой национальной идеи определяется ее истоками и этническим характером нации. Нравственным источником русской идеи является православие, а ее специфическими чертами выступают характерные этнические черты русского народа: соборность, мессианизм, миссионизм, профетизм, эсхатологизм и апокалипсизм, гуманизм и анархизм и т. д. Эти черты, вследствие природной антиномичности русского национального характера, могут проявляться в аксиологически противоречивых, но диалектически цельных формах. Совокупность этих форм и вариантов их проявлений образует содержание русской идеи, наиболее полно раскрывающееся в процессе ее взаимодействия с другими национальными идеями, прежде всего западной идеей, выражающей представление о месте и роли западной цивилизации в историческом процессе вообще и в жизни России в частности.

ГЛАВА 2. РУССКИЕ В СССР

«Русский вопрос» как таковой возник в первый период советской власти и был обусловлен главным образом особым отношением к русскому этносу со стороны Ленина и его ближайших соратников. Еще за несколько лет до Октябрьской революции Ленин, как бы забыв о необходимости марксистского классового подхода к общественным явлениям, стал упорно твердить о том, что русские в целом являются «великодержавной» и «угнетающей» нацией.

Неравноправное положение русского этноса в советский период проявилось, прежде всего, в том, что в развернувшемся национально-государственном строительстве не была создана русская республика, в которой русские, подобно другим крупным этносам страны, имели бы статус привилегированной «титульной» нации и соответствующие учреждения для поддержания их этнического бытия. Более того, при создании инонациональных республик, областей и округов, русские были сильно ущемлены в территориальном отношении, так как в границы почти всех этих образований, были включены более или менее значительные районы с численно преобладающим русским населением. Само же это население стало использоваться для жизнеобеспечения и развития в первую очередь соответствующих «титульных» национальностей, составляя в ряде национальных окраин большинство рабочего класса.

В большинстве республик Советского Союза «наступательный» национализм стал направляться против русского (русскоязычного) населения. Вначале это наиболее отчетливо проявилось в Эстонии, где доля русского населения возросла с 20,1% в 1959 году до 30,2% в 1969 году, и Латвии, где она увеличилась соответственно с 26,6% до 31,4%. Это было вызвано главным образом привлечением русских для работы в отраслях народного хозяйства, куда «титульные» национальности шли неохотно или не могли удовлетворить потребности в рабочей силе из-за своего низкого естественного прироста.

ГЛАВА 3. «РУСКИЙ ВОПРОС» В ПЕРИОД ПЕРЕСТРОЙКИ

«Русский вопрос» включает три связанных между собой группы проблем: одна из них относится к «естественному», как говорят демографы, воспроизводству русского этноса и его физическому здоровью, другая - к его языково-культурному воспроизводству и «духовному» здоровью, третья - к его взаимоотношениям с другими этносами страны. Аналогичные группы проблем могут быть выделены, разумеется, относительно любого другого этноса, но применительно к русским, составляющим более 82% всех жителей Российской Федерации, неблагополучие в любой из них имеет поистине судьбоносное значение не только в политической, но и в экономической жизни страны.

Судьба русских приобрела особый смысл, когда народы, недавно входившие в СССР, переживали великий исторический перелом в своих судьбах. На глазах у всего мира происходила социально-политическая трансформация общества, в процессе которой общесоюзные масштабы государственности в политическом самосознании русских сменились российским со своим президентом и государственной символикой, флагом, гербом, гимном. Отвоеван шанс на создание свободного гражданского общества, и русским предстоит решать проблемы развития его в сообществе народов. Распад империи снял у русских прежнюю союзную самоидентификацию, сосредоточил их внимание на собственной судьбе, пробудил понимание собственных интересов и возможностей их реализации.

С выбором своего социального пути русскими - самой многочисленной нацией Европы - органически связаны перспективы исторического развития не только народов, живущих в России, но и соседствующих с ними.

В годы «перестройки» в физическом отношении русскому этносу реально грозило вымирание, а среди все уменьшающегося числа младенцев рос процент физически и психически неполноценных. Культурно-духовная жизнь русского этноса находилась в состоянии деградации; отношение к нему со стороны других этносов почти повсеместно ухудшилось и нередко проявлялось в виде русофобии.

По существу единственным важным преимуществом великоросского этноса была его многочисленность.

События, связанные с перестройкой, внесли два принципиально новых момента в самоощущение русских, в их национальное самосознание. Небывалое развитие национальных движений и межэтнические конфликты в республиках Прибалтики, Молдавии, Грузии, возложение вины на русских за нерешенность армяно-азербайджанского конфликта, движение за суверенитет на Украине, в Белоруссии, наконец, движение за расширение прав, затем и суверенитет народов в составе РСФСР, а в ряде случаев и за полную независимость в автономных республиках РСФСР - Татарии, Башкирии, Якутии, а с 1990 года - Туве, Бурятии, Чечено-Ингушетии создали атмосферу появления у русских оборонительных, а затем, прежде всего в самой России, и наступательных настроений.

Штамп «оккупантов», «мигрантов - перекати-поле», обсуждение в республиках законов о государственном языке, обязывающих знать его при занятии должностей, связанных с обязательным межэтническим общением, о гражданстве, которого часть русского населения могла не получить, вызвали тревогу русского населения республик и консолидацию русских в самой России.

На первых шагах перестройки, практически до 1989 года, идеология и политика как команды М.С. Горбачева, так и лево-демократического фланга общественных объединений (Московская трибуна, затем Межрегиональная депутатская группа и т.д.) не была ориентирована, за редким исключением, на использование национальных идей. Среди либерально настроенной интеллигенции поддерживались идеи демократизации общества. В массе своей русские жили ожиданием экономических и политических перемен и идеей нравственного очищения.

В этом была одна из особенностей России. Ведь у наций союзных и автономных республик программы практически всех общественных движений имели национальные цели, в той или иной форме поднимали вопросы национально-политические, проблемы суверенитета, экономической самостоятельности, приоритета национальной культуры, языка, пересмотра задевающих национальное достоинство оценок исторических событий.

В бывших автономных республиках Российской Федерации явления русофобии выступали повсеместно и обычно не столь отчетливо, как в большинстве союзных республик. Однако среди автономий в этом отношении были и свои неприятные исключения. Так, первый открытый межнациональный конфликт времен «перестройки» произошел, как известно, в 1986 году в Якутске, где были антирусские выступления; да и развернувшиеся в 1990 году в Тувинской АССР вооруженные нападения на русских поселенцев носили более длительный и трагический характер, чем, скажем, насильственные действия против русских в некоторых местах Средней Азии.

Все бывшие автономные республики отбросили в своем названии прилагательное «автономная» и приняли законы, фактически возводившие их в ранг бывших союзных республик; их примеру последовали автономные области и даже некоторые округа, провозгласившие себя республиками (например, «Еврейская республика», «Чукотская республика»). При этом бывшие двунациональные автономии (к примеру, Чечено-Ингушетия) разделились на отдельные республики. Проявились и кое-где стали усиливаться национал - сепаратистские тенденции, особенно в Татарстане и Чечне, что создало угрозу целостности Российской Федерации, осложнило проведение экономических реформ.

Разгул национализма в Тувинской, Чеченской и некоторых других республиках, где «титульные» национальности составляют большинство жителей, может быть объяснен полученной ими демократической возможностью реально осуществить право на самоопределение в желательных для них формах. Однако, проявившаяся кое-где тенденция к созданию не вполне демократических движений сепаратистского типа есть не что иное как следствие неумелой политики центральных властей, а также и экстремизма национальных лидеров вроде Дудаева, который на предложение вице-президента России А. Руцкого ввести в этой республике чрезвычайное положение пригрозил создать в Москве силами чеченских террористов атмосферу хаоса и террора. Труднее объяснить сепаратизм в республиках, где «титульные» национальности не составляют большинства жителей, как в Татарии и Якутии. При этом приходится учесть, что привилегированное положение таких национальностей и задержавшееся развитие русского национализма позволили им не только сохранить ранее существовавшее большинство в государственном и партийном аппарате, но и усилить свое командное положение. Уместно заметить, что депутаты в Совет Национальностей Верховного Совета Российской Федерации избраны были, как правило, из числа «титульных» этносов.

Обретение Российской Федерацией полной государственной независимости ускорило процесс уничтожения прежних центральных экономических структур, связанных с ведением планового хозяйства, и тем самым - дальнейшее развитие регионализма.

Естественно, что наибольшую склонность к регионал - сепаратизму всех уровней проявила местная элита в республиках и областях с богатыми природными ресурсами, будь то нефть в Татарии и Тюменской области, каменный уголь в Кемеровской области или лес в Карелии. Особенно большие барыши сулил ей самостоятельный выход на внешнеэкономическую деятельность и продажу сырья за валюту. Впрочем, интересы местных национал - сепаратистов и русских регионалистов совпадали лишь в их негативных отношениях к центральной власти; что же касается принципов дележа ожидаемых доходов, то они могут сильно расходиться, приводя к неизбежным в таких случаях обострениям этнических конфликтов.

Упадок этнокультурного бытия русских, ослабление их этнического самосознания во многом объясняют тот факт, что национальные чувства у них стали пробуждаться в годы «перестройки» позже и медленнее, чем у других этносов, и в значительной степени как реакция на распространявшийся республиканский национализм и русофобию. Национальные движения среди русских не приобрели такого всеэтнического размаха и той по существу политической организованности, пробуждающей присоединиться к ним даже недавних партократов, как «Народные фронты» в Эстонии и Латвии, «Саюдис» в Литве, или «Рух» на Украине.

Русское национально-патриотическое направление в идеологической сфере действовало формально. В конце 1988 года и в 1990 году в русском национально-патриотическом движении добавились новые идеи - суверенитета, хозяйственной и культурной состоятельности, восстановления наименования «великороссы» и даже сепаратизма. «Цель России - Россия! - Пора сбросить с себя кусающихся, неблагодарных соседей» 6 Проханов А. Заметки консерватора // Наш современник. 1990. №5. с. 90
7 Проханов А. Заметки консерватора // Наш современник. 1990. №5. с. 91

8 Проханов А. Заметки консерватора // Наш современник. 1990. №5. с. 98; Раш К. Армия и культура// Наш современник. 1990. №5. С. 90 6 . Активно развивалась тема защиты русских в других республиках: «Ни один русский волос с русской головы не должен упасть. Ни одна слеза пролиться. Русское население не будет использовано в качестве заложников в национальных политических играх» 7 . И наконец - идея сохранения армии как защиты государственности России 8 .

В марте 1988 года начала действовать национально-патриотическая федерация «Союз духовного возрождения отечества», включающая в себя патриотические объединения Москвы, Ленинграда, Поволжья, Урала, Сибири, Белоруссии, Украины, Казахстана, представителей Русской православной церкви.

В 1990 году была создана Республиканская народная партия России, ставившая целью борьбу с сепаратизмом в самой России, а зимой 1991 года, накануне референдума о сохранении Союза, российский патриотический блок и российские коммунисты объединились в Координационный совет патриотических сил России.

В массовом сознании русских проснулась и историческая память, и национальные чувства, и задетое достоинство. И с этим не могут не считаться политики, общественные деятели. Процесс суверенизации во всех республиках опирался на идеологемы государственности, защиты национальных интересов в экономической среде, культуре. Опыт показал, что и русские без использования национальной идеи преобразования в обществе реализовать не могли. Не только те, кто хотел сохранить в Союзе социалистическую ориентацию или усовершенствовать социализм, но и те, кто стремился к решительным переменам в экономике, социальной сфере и политической жизни, должны были всем ходом исторического развития обратиться к национальной идее, учитывать национальные чувства русских, в том числе и для привлечения на свою сторону большинства населения на выборах.

Симптомы использования русских патриотических настроений в политической жизни России появились во время выборов народных депутатов СССР в конце зимы - весной 1989 года. С середины 1989 года и особенно в 1990 году стало совершенно очевидным, что демократизация без использования национальных идей не реальна.

Во время подготовки и проведения выборов народных депутатов РСФСР в мае 1990 года радикально-демократическое направление использовало наиболее популярные идеи национально-патриотического движения, исключая идеи поиска врага и особого пути развития. Впрочем, взятые на вооружение идеи, можно сказать, «стучались в дверь». Б.Н. Ельцин в предвыборной борьбе активно использовал идеи русского суверенитета. Идеи «ущербности» русских вследствие тоталитаризма, репрессий в отношении интеллигенции и крестьянства присутствовали в политических программах и других депутатов радикально-демократического направления.

В целом же в общественном сознании, в настроениях русских как в РСФСР, так и в республиках, произошли серьезные изменения по сути в кратчайшие исторические сроки.

Августовские дни 1991 года и последовавшие за ними события заметно повлияли на национально самосознание русских. Защита «Белого дома», взвившийся над ним трехцветный российский флаг, утверждение нового герба, гимна и ордена Святого Георгия подняли гордость русского народа.

После августовского путча перестройка, будто забыв о своих первоначальных намерениях и лозунгах, перешла, причем очень бурно, методом штурма в процесс разрушения единой государственности, возникновения национальных самостоятельных, независимых образований.

Устами выдающихся мыслителей Россия всегда открещивалась от национализма, настаивая на том, что быть русским значит быть «всечеловеком» (Г. Федотов). Николай Бердяев характеризует национализм как сугубо отрицательное явление, не находя ему никакого оправдания и снисхождения: «Национализм - это апология замкнутости, проявление национального самодовольства, претензия на исключительность, заключающая в себе не столько патриотическую любовь к своему, сколько неприятие и неприязнь к чужому». Более того, Бердяев считает вредной саму идею «национального государства», которую народы придумали себе на погибель.

Нет ничего более неопределенного, расплывчатого и туманного, чем идея «национального государства», особенно в таком полиэтническом, многонациональном сообществе, каким является Россия 9 .

ГЛАВА 4. ПУТЬ РОССИИ: ХАРАКТЕРИСТИКА СОВРЕМЕННОЙ ЭПОХИ

Старая китайская мудрость гласит: не дай вам бог жить в эпоху перемен. Мало кто брался оспаривать эту истину. Однако времена не выбирают. Нам выпало жить именно в такую эпоху. А значит все, что нам остается, - набраться мужества и с достоинством встретить вызов истории.

Чем же в целом характеризуется наша эпоха перемен? Тремя яркими явлениями, оказы-вающими непосредственное влияние на науку и образование. Это - постмодернизм, постсоветизм, фундаментализм.

Постмодернизм представляет собой кризисную форму либерального сознания, возникшую как реакция на слабости и мощь модернизма, нашедшего самое сильное свое выражение в реальном со-циализме с его культом общественного (общего) разума и стремлением все и вся поставить под кон-троль «объединившихся живых индивидов». Постмодернизм противопоставил этому свой принцип крайнего индивидуализма, социальной и культурной атомизации, расколовшей великое зеркало чело-веческого разума на многочисленные осколки обособившихся в своей идеальной, часто мифической полноте сознаний. Постмодернизм оказался решающим духовным оружием в борьбе с миром социа-лизма в «холодной войне». Но в наши дни он превратился в явление, которое угрожает и тем, кто его когда-то разрабатывал и проектировал (это похоже на ситуацию с Бен Ладеном).

Постсоветизм в нашей стране представляет собой сложное явление культуры и сознания, кото-рое возникло в результате падения советского общественного строя, не выдержавшего натиска «мирового империализма» и вынужденного капитулировать в специфической форме победных реляций беловежских соглашений 1991 г. Явление это крайне противоречивое, поскольку отрезан был и вполне жиз-неспособный ломоть общественного организма. Как следствие этого, постсоветизм характеризуется предельной полярностью своих мировоззренческих установок, среди которых преобладают воинственно антикоммунистические. Впрочем, и они представлены на разный лад - от либерально или консервативно фашиствующих до религиозно-догматических, способных на самую мрачную реакцию.

На фоне старых приверженцев социализма сталинского типа особенно рельефно проступает ненависть к социализму как таковому, как элементарной социальной идее справедливости и равенства, признанной сегодня во всем мире. Слово «социализм» из культового превратилось в проклятие, а в результате в стране торжествуют самые мрачные формы дикого или «грабительского» капитализма. Под лозунгами правового государства воцарился правовой беспредел, оправдывающий себя «революционной целесообразностью» тотального грабежа народного достояния.

Явление постсоветизма как болезненного синдрома отрицания всего советского должно быть скорейшим образом преодолено, оно должно открыть дорогу здравому смыслу в вос-приятии политических и мировоззренческих реалий нашего времени.

В основе нашей национальной идентификации лежит вера в творческий потенциал российской цивилизации, слишком молодой, чтобы думать о своем конце и исходе, но именно в силу своей молодости так остро ощущающей хрупкость нашего бытия.

Крен корабля российской цивилизации требует усилий по его исправлению. И ключевым звеном в решении этой проблемы выступает вопрос о восстановлении нашего ровного отношения к советской эпохе, без крайностей и эксцессов. Все, что было в нашей истории - совет-ской и досоветской, должно быть положено на чашу весов нашей нынешней устремленности в будущее - без пристрастия и упрека. Это тот случай, когда мы либо все целиком принимаем, либо, увы, отказываемся от собственной национальной и цивилизационной идентичности 10 10 Политологический аспект этой проблемы см.: Перуанский С. С. Манифест гуманистической партии. -М., 2001; Шутов А. С. Гуманистическая альтернатива России в XXI в, // Проблемы социального гуманизма: история и современность. - Екатеринбург; Нижневартовск, 2004. - С. 298- -307.

На Западе мы ранее более или менее успешно отличали советское от русского, теперь возникли трудности с правильным употреблением определений «русский» и «российский». Впрочем, трудно-сти возникли и у самих россиян.

На первый взгляд, все как будто просто: Россия - многонациональное государство и слово «российский» определяет эту многонациональную государственность (россиянин - это любой граж-данин Российской Федерации, независимо от своей национальности). Слово же «русский» определяет принадлежность к культуре собственно русской. Русский вместе с чукчей, евреем и поляком, если они граждане РФ, суть россияне. Государство - российское, язык, разумеется, - русский. Церковь - русская, однако епископы - российские; общество - российское; российские также католики и инже-неры, но мафия и эмиграция - русская; российские - Академия искусств, Фонд культуры, энциклопе-дия. Даже основанная в Китае 18 июня 1700 г. православная Миссия оказывается российской, хотя А. И. Солженицын, выступая в защиту русскости против размытой российскости, писал, что русско-российская проблема возникла еще в 1909 г. среди либеральной интеллигенции, теряющей русскую самобытность во имя российской многонациональности («Россия в обвале»).

Как же справиться в политике и в жизни с понятиями «русский» и «российский», чтобы и иностранцам это понятно стало?

В последние годы в нашей стране не утихают конфликты на национальной почве. Всем памятны события недавнего прошлого в Петербурге, Кондопоге, Саратовской области. Остроту проблемы ха-рактеризует тот факт, что российское правительство косвенно признало неблагополучие в национальном вопросе, решив вмешаться в проблему рынков. СССР и Россия всегда были многонациональными государствами, всегда существовали межнациональные контакты (положительного и отрицательного свойства), правительствам приходилось принимать решения, касавшиеся национальных интересов тех или иных народов. В советское время подобные действия правительства были оправданы классово-ад-министративной необходимостью (депортация, «переселения», освоение целины). Современный офи-циальный курс в национальных отношениях носит либерально-правовой характер.

Таким образом, классовый и либерально - правовой подходы в решении национального вопроса в равной мере направлены на то, чтобы нивелировать, игнорировать национальное своеобразие, пре-вратив национальное аспекты самосознания личности в подчиненные другим идеям, официально иерархически более значимым.

Большинство современных молодых людей уверены в чистоте русской крови, при этом их не смущает явное противоречие: большинство респондентов указали наличие иных кровей в жилах русского народа. Это свидетельствует о противоречивости национального самосознания, его незрелости. «Чистота крови» не играет решающей роли. Главное - это самосознание человека, ощущение его культурной принадлежности. Среди народов, оказавших влияние на русский этнос, были такие, против которых сегодня ведется агитация крайних националистических кругов, например, иранцы (скифы) (эту этническую ветвь представляют таджики), тюрки (сегодня это узбеки, казахи, азербайджанцы).

Вплоть до настоящего времени высказывается мнение о том, что «русский характер» еще не сложился и находится только в процессе исторического становления, «не разрешена еще проблема русского национального характера: ибо доселе он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом» 11 11 Ильин И. О России. - М., 1991. - С. 5

12 Сагатовский В. Я, Русская идея: продолжим ли прерванный путь? - СПб., 1994. - С. 168-181 В. Н. Сагатовский, автор одной из наиболее ярких книг последнего времени, посвященных «русской идее» 12 , . тем не менее, считает возможным указать основные черты русского характера. Наи-более бросающейся в глаза чертой русской души, по его мнению, является непредсказуемость. К ос-новным положительным сторонам русского характера он относит духовность (религиозность, стрем-ление к поиску высшего смысла жизни и абсолютного совершенства), душевность, размах и «единст-во в многообразии». Однако «устремленность к высшим идеалам в сочетании с размахом легко пере-ходят в максимализм, нетерпение, в желание воплотить идеи немедленно», а размах неровен: «ис-ключительная концентрация сил сменяется расслабленностью, хочется посозерцать, перекурить, за самоваром посидеть и вообще «душу излить». Максимализм и слабохарактерность порождают обло-мовщину, лежащую в основе всех наших недостатков.

В. Н. Сагатовский полагает, что в современных условиях число носителей положительных черт русского характера явно уменьшилось, отрицательных - увеличилось. «Что же осталось от русского характера сегодня?» - ставит он вопрос. Отвечая на него, проводит мысль, что духовность, душев-ность, размах, единство в многообразии ослабли и приняли подчас искаженные и даже уродливые формы. Но не исчезли. Они продолжают противостоять происходящему ныне росту нигилизма, по-требительского отношения к жизни, пассивности, жестокости, эгоизма. «Сумеем ли мы при нынеш-нем раскладе обстоятельств и массовом потеснении положительных сторон русского характера не только восстановить его в более значительной части нашего народа, но и...выработать, наконец, те черты, которые гарантируют доминанту высшего героизма, а не слабохарактерности?» - такова про-блема, от решения которой, по мнению автора, зависит будущее России 13 . 13 Сагатовский В. Я, Русская идея: продолжим ли прерванный путь? - СПб., 1994..-С. 181-188

1 4 Введение в этническую психологию. - СПб., 1995. - С. 105-106

Результаты этнопсихологических исследований подтверждают, что в сознании русских людей сегодня сталкиваются противоречивые установки и стереотипы поведения. В исследовании, прове-денном Л. Г. Почебут 1 4 , на основании опроса 305 чел. в Петербурге, Москве, Новосибирске, Саратове, Якутске и других городах России были выявлены 5 основных типов поведенческих ориентации:

- на коллективизм (гостеприимство, щедрость, доверчивость и т. д.);

- на духовные ценности (справедливость, совестливость, правдивость, мудрость, талантливость и т.д.);

- на власть (чиноподчинение, сотворение кумиров, управляемость и т. д.);

- на лучшее будущее (надежда на «авось», безответственность, беспечность, непрактичность, неуверенность в себе и т. д.);

- на быстрое решение жизненных проблем (привычка к авралу, удальство, героизм, высокая трудоспособность и т. д.)

Можно заметить, что в этих ориентациях сосуществуют диаметрально противоположные установки. Однако борьба между противоположными установками, по-видимому, не является чем-то специфичным для нашего времени: она шла и в прошлом. Жить в переходную нестабильную эпоху - тяжелое испытание для человека: меняются местами понятия, ценности, необходимо определиться с ценностными ориентирами, выбрать свой путь, ре-шить, что является добром, что злом. Изменение личности в современной России проявляется в так называемой девальвации, т. е. снижении «золотого содержания личностных качеств. Этот процесс стал предметом изучения С. Э. Крапивенского и Э. Фельдмана. Они отмечают девальвацию совре-менной личности по трем показателям.

1. Изменение рефлексивных качеств, связанных с размышлением человека о смысле своей жизни и деятельности: а) нарушение уровня самооценки и самоконтроля; б) переоценка ценностей и мо-тивов, которыми руководствуется личность; упрощение основных культурных ценностей; в) снижение нравственной планки, нарастание антагонизма между нравственными принципами и моральными установками; г) утрата лидерских качеств, проявляющихся в уровне принимаемых решений и характере их мотивации; д) нарастание деструктивного компонента в деятельности личности, агрессивности; тяготение к культуре жестокости и насилия; е) отчуждение от культуры истинной в пользу культуры массовой; ж) утрата самоопределенности в связи с сегодняшним вариантом глобализации.

2. Ухудшение адаптационных качеств, т. е. качеств, связанных с восприятием человеком общества: а) негативные изменения психофизического здоровья, невротизация личности; б) сужение границы «Я» , утрата универсальности, распад «целого в себе» (Гегель); в) усиливающееся расщепление и дегуманизация (отход от запросов человека) первоначально целостной профессиональной деятельности; г) сокращение выполняемых социальных ролей; д) снижение уровня терпимости и вообще способности к установлению нормальных отношений с другими индивидами; е) ослабление степени устойчивой эмоциональной надежности; ж) понижение способности к реалистическому восприятия действительности и разумному целеполаганию; з) нарастание конформизма (в ущерб протестности) в поведении личности и соответственно чувства беспомощности и покорности; и) снижение статуса личности как представителя определенного пола и как семьянина; к) кризис личности как природопользователя.

3. Утрата трансцендентных качеств, т. е. качеств, связанных с потребностями внутреннего мира человека: а) дефицит пассионарности (воодушевления в любом деле). Нарастание тенденции к физическому и психическому выживанию в ущерб стремлению к самореализации; б) прогрессирующее ощущение бессмысленности своей преобразующей деятельности, чувство пресыщенности жизнью; в) утрата жизненных идеалов (личностных и общественных) и нацеленности на творчество; г) стремление к личностной и социальной упрощенности, вытеснение высокодуховного содержания личности элементами низшего содержания; д) ориентация на суперобладание вещами и суперпотребительство; е) девальвация личности как общественного существа, эгоцентризм; ж) искаженное восприятие мира в целом и своего места в нем 12 . 12 Крапивенский С. Э., Фельдман Э. Девальвация личности: причины и возможности коррекции // Фило-софия и общество. Науч.-теорет. журнал. - М., 2003. - № 4 (33). - С. 27-29.

В литературе выделяются 3 подхода к процессу девальвации личности: пессимистический, оптимистический, реалистический.

Пессимистический подход основан на соответствующем пессимистическом взгляде на развитие цивилизации. Например, современные философы называют проблемы, появившиеся в XX в. и беспо-коящие уже в XXI в. Это - тенденция к выхолащиванию демократизма, связанная, во-первых, с рож-даемым глобализацией новым авторитаризмом, носителями которого выступают международные кредитно-денежные и торгово-экономические организации, транснациональные корпорации; и, во-вторых, с необходимостью противостоять международному терроризму. Это - тенденция к выхола-щиванию социальной ориентированности, опять-таки связанная с процессами глобализации: недос-татки рыночной системы (нежелание инвестировать в здоровье и образование граждан, в сбережение естественных ресурсов и защиту окружающей среды), отчасти нейтрализуемые на национальном уровне сложившимися механизмами государственного регулирования, воспроизводятся в расширен-ном масштабе на глобальном уровне, где эти механизмы отсутствуют. 13 13 Вебер А. Б. Глобализация и устойчивое развитие: проблемное поле и возможные сценарии. Режим дос-тупа:russianglobalclub.com/gw0211a.htm

14 Крапивенский С. Э., Фельдман Э. Девальвация личности: причины и возможности коррекции // Фило-софия и общество. - 2004. -№ 2 (35). - С. 32

У пессимистического подхода обнаруживаются свои корни, каковыми являются реальные трудности коррекции личности. Наглядной иллюстрацией этого могут служить социально-культурные проблемы, носителями которых являются сегодняшние подростки: снижение моральных критериев во взаимоотношениях между собой; неразвитая способность к со-страданию и сопереживанию; девальвация в их глазах ценности образования и труда; отсутствие ин-тереса к культурному наследию и истории своего народа; рост криминальной активности и откло-няющихся форм поведения и т. п. 14

Оптимистический подход связан с коррекцией (исправлением) девальвации личности. Пре-дусматривается социальная коррекция, зависящая от государства. В настоя-щее время, когда обесценились слова, многие понятия и идеалы, встает вопрос о том, чтобы укрепить человека духовно, иначе мы никогда не выберемся из кризисного состояния. Укрепление духовного приходится начинать с формирования жизненной самостоятельности, укрепления жизненной позиции.

В сегодняшней социальной неопределенности, противоречивости жизни это ощущение - важнейшая ценность личности. Таким образом, единственный путь к духовности и духовной силе - через самостоятельность, индивидуальность жизненной позиции. Духовность сегодня непосредственно соединена с ответственностью, требующей ответственности личности за свою жизнь и судьбу и будущее России.

Формирование национальной идеологии не может происхо-дить директивно, в виде законодательных актов органов государственного управления, хотя отдель-ные элементы нормативной регуляции, очевидно, необходимы, но они будут эффективны лишь тогда, когда явятся фиксаторами уже сложившихся устойчивых тенденций общественного развития. Речь идет о том, что в основе национальной идеологии должна лежать не воля законодательного или ис-полнительного органа государства, а национальная идея - стихийно возникающее и объективно су-ществующее представление народа о и т.д.................

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ
Социально-гуманитарный факультет
Кафедра истории Отечества

Реферат по дисциплине:
«История»
на тему:
Формирование европейских наций

Выполнил студент
1 курса группы «Зарубежное регионоведение»
Баранов Евгений

Проверил:
Старостенков Н.В

________(Дата сдачи работы)_________(Оценка)

Москва-2016
Содержание

Введение…………………………………………………………………………...3
1 История и определение термина «нация»..........................................................4
2 Формирование европейских наций ………………..…………….………...…..5
2.1 Формирование русской нации и некоторых соседних с ней наций………………………………………………………………………...……..5
2.2 Общее представление о формировании европейских нации по ХосеОртега-и Гассету…………………………………………………………………….………9
Заключение……………………………………………………………………….11
Список литературы………………………………………………………………1

Введение.
Такая проблема как формирование европейских наций является основополагающей в истории Европы, а ее значимость в истории всей планеты имеет немалый вес. Все националистические движения в Европе рано или поздно становились предметом дляизучения у историков и аналитиков, работая над такими вопросами, неизбежно возвращаться к истокам этих проблем, а формирование нации - один из первичных вопросов, который способен заложить прекрасный фундамент для исследования и обогатить исследователя незаменимыми для него фактами и информацией. Данная проблема позволяет узнать нам мотивы к движениям наций, историю их развития, характер нации,развившийся в результате формирования и т.д.

Целью исследования данной работы является изучение процесса формирования европейских наций.

Задачи исследования:

1. Представить четкий обзор версий по проблеме исследования.
2. Сформировать общее представление по данной теме на фоне приведенных научных версий.

1. История и определение термина «нация».

Термин «нация» имелобыкновение пользоваться еще в Древнем Риме, чтобы обозначить народы небольшой численности. Синонимом этого термина был - «этнос», значение которого обозначало общность людей, имеющих общий язык, территорию и объединение родством. Впоследствии значение слова «нация» варьировалось. Этим словом назывались несколько этносов, которые слились в одно целое в результате миграции, присвоения территорииили объединения земель. Иногда нацией могут называть население государства, а англичане используют его как синоним понятия государства. Из-за подобных тонкостей во многих трудах понятия «этнос» и «нация» используются как взаимозаменяемые.
Нация - явление довольно сложное и многообразное. Поэтому невозможно обусловить этот термин простым формальным определением, не искажая его сущности.В ходе истории несколько раз менялось значение термина «нация». В настоящее время определение этого термина неоднозначно и имеет несколько трактовок.
Первыми, кто использовал термин «нация» были римляне и обозначали им различные племена того времени. Позже широкое распространение этого термина приходится на время Средневековья и расцвета феодализма. Но значение этого термина еще недостигало его современного значения (более поздней нации). Тогда нацией обуславливались группы знатного сообщества или купеческого, церковные соборы и т.п. Впоследствии нацией уже называли народ, народность определенной территории или даже определенного государства.
Современное же представление термин «нация» получает в период Французской революции, в которой политические идеи увязали понятие«нация». Со временем термин «нация» приобретал новое содержание, в этом содержании уже отображался язык и этнические особенности народа, а несколько позднее и государственно-политический смысл.

Энтони Смит - теоретик нации и национализма, чьи идеи и положения были приняты западными авторами, пишет в своей историко-этноцентрической теории нации о том, что национальная идея...