Первой половине XVII веков комплектовалась всеми служилыми людьми государства, которые несли военную службу лично и бессрочно и составляли поместную дворянскую конницу (поместное войско).

Они подразделялись на:

• московских служилых людей, так в источниках конца XVI века сообщают об украинской службе московских служилых людей: «А украинским воеводам всем во всех украинских городех государь велел стоять по своим местом по прежней росписи и в сход им быть по прежней росписи по полком ; а как будет приход воинских людей на государевы украины, и государь велел быти в передовом в украинском полку » .;
• городовых служилых людей (городовые дворяне и дети боярские , записывались в военную службу по городам (калужане, владимирцы, епифанцы и другим), составляли городовые дворянские конные сотни со своими головами и другими начальниками).

Стрелецкому приказу подчинялась и большая часть городовых казаков . Это можно объяснить отсутствием четкой разницы в службе городовых казаков и стрельцов. И те и другие были вооружены пищалями и коней для службы не имели. Часть казаков подчинялась Казачьему приказу . Таких казаков с атаманами и есаулами было немного.

Впоследствии служба «по прибору» также превратилась в наследственную. Дети стрельцов становились стрельцами, дети казаков - казаками. Специфической группой населения являлись стрелецкие и казацкие дети, племянники и бобыли. Эта группа образовалась постепенно, когда все места в положенном числе городовых казаков или стрельцов были уже заняты, но происхождение обязывало этих людей служить в «приборных» людях. Государство не считало их полноценным войском , но в сметные списки по городам они записывались. Стрелецкие и казачьи дети, племянники и бобыли имели на вооружении рогатины и «служили пеши».

Существовали и более мелкие служилые единицы: пушкари , затинщики , воротники, казенные кузнецы , толмачи , рассыльные (гонцы), плотники , мостники , засечные сторожа и ямские охотники . Каждая из категорий имела свои функции, но в целом они считались ниже стрельцов или казаков. Мостники и сторожа упоминаются далеко не во всех городах. В Коротояке и Сургуте среди местных служилых людей были и местные палачи .

Служилые люди «по прибору» редко привлекались к полковой службе. Они занимались огородничеством, ремеслом, торговлей, промыслами. Все служилые люди «по прибору» платили в городовую казну хлебные подати на случай осадного времени.

В XVII веке в разряд служилых людей «по прибору» были добавлены рядовые военнослужащие полков «нового строя» - мушкетеры , рейтары , драгуны , солдаты , а так же пашенные солдаты и драгуны .

Служилые люди «по призыву»

В военное время по указу (призыву) царя, в критические моменты для государства, временно призывались для службы крестьяне согласно определенной пропорции - так называемые «даточные люди».

Церковные служилые люди

Четвёртую, особую и довольно многочисленную категорию, составляли церковные служилые люди (патриаршьи дворяне, дети боярские, стрельцы, рассыльные и пр.), принявшие послушание или постриг (монашество), содержавшиеся и вооружавшиеся за счет церкви и подчинявшиеся Патриарху и высшим иерархам (митрополитам , архиепископам , архимандритам) Русской православной церкви.

По свидетельству современников, патриарх Никон, «при нужде» мог «выставить в поле» до десяти тысяч человек. Патриаршьи стрельцы, например, охраняли патриарха и были особой внутрицерковной «полицией нравов», следившей за поведением священнослужителей. «Патриаршие стрельцы постоянно обходят город , - писал побывавший в Москве архидиакон Антиохийской Православной церкви Павел Алеппский , - и как только встретят священника и монаха нетрезвого, немедленно берут его в тюрьму и подвергают всякому поношению… ».

Патриаршьи стрельцы были и подобием церковной инквизиции - они занимались розыском и арестами людей, заподозренных в ереси и чернокнижии, а после церковной реформы 1666 года и старообрядцев, в том числе протопопа Аввакума и боярыни Морозовой. «Патриаршьи стрельцы ухватили боярыню за цепь, сбили на пол и поволокли прочь из палаты вниз по лестнице, сосчитывая несчастной головою деревянные ступени… ». Патриаршьи стрельцы ходили по московским церквам и домам и, изъяв «неправильные» иконы, приносили их патриарху Никону, который всенародно ломал их, бросая наземь.

Церковные служилые люди привлекались и к государственной службе. В конце XVI и в начале XVII веков сторожевую слубжу по охране южного порубежья Русского государства вместе с казаками несли и «люди рязанского владыки» .

Многочисленные монастыри-крепости - Новодевичий монастырь , Донской монастырь , Симонов монастырь , Новоспасский монастырь , Новоиерусалимский монастырь , Николо-Пешношский монастырь , Высоцкий монастырь , Спасо-Евфимиев монастырь , Боголюбский монастырь , Богоявленско-Анастасиин монастырь , Ипатьевский монастырь , Толгский монастырь , Ростовский Борисоглебский монастырь , Желтоводский Макариев монастырь , Спасо-Прилуцкий монастырь , Кирилло-Белозерский монастырь , Соловецкий монастырь , Пафнутьево-Боровский монастырь , Псково-Печерский монастырь , Саввино-Сторожевский монастырь , Иосифо-Волоцкий монастырь , Троице-Сергиева лавра и другие имели мощную артиллерию, высокие стены с башнями и многочисленные гарнизоны из иноков-воинов, были способны выдержать длительную осаду и играли ключевую роль в обороне Русского государства. Свято-Троицкий Борщевский монастырь , одна из мощнейших крепостей Белгородской черты , был основан в 1615 году донскими казаками и Борщев строился именно для атаманов и казаков, «которые из них постригаются и, которые из них же раненые и увечные в том монастыре будут ».

Боевые холопы (послужильцы)

Пятую категорию составляли боевые холопы (послужильцы ) - вооруженные слуги, принадлежавшие к разряду несвободного населения. Существовали в Российском государстве в XVI-XVIII веках, составляли вооруженную свиту и личную охрану крупных и средних землевладельцев и несли военную службу в поместном войске вместе с дворянами и «детьми боярскими».

Послужильцы занимали промежуточное социальное положение между дворянством и крестьянами. По сравнению с совершенно бесправными пашенными и дворовыми холопами эта прослойка пользовалась немалыми привилегиями. Начиная со второй половины XVI века среди боевых холопов все чаще стали появляться разорённые «дети боярские» и забракованные при царском верстании «новики», для которых поступление на службу в боярскую свиту, даже ценой свободы, было единственной возможностью сохранить свою принадлежность к военному сословию. В разные года численность боевых холопов колебалась от 15 до 25 тысяч человек, что составляло от 30 до 55 % общей численности всего поместного войска .

См. также

Напишите отзыв о статье "Служилые люди"

Примечания

Литература

• Бродников А. А. // Вестник НГУ. Серия: История, филология. - 2007. - Т. 6 , № 1 .
• О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после его, до преобразований, сделанных Петром Великим. Историческое исследование дейст. чл. Императорского Общества Истории и Древностей Российских И. Беляева. Москва. 1846 г.

Ссылки

Эволюция Войны Монархия Политический строй Сословная организация Рать Экономика

Отрывок, характеризующий Служилые люди

Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.

В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.

Вступление

В результате военных реформ и общего роста вооруженных сил состав русского войска значительно увеличился. Вместе с тем стала сложнее его организация. С середины XVI в. войско состояло из служилых людей по «отечеству» и служилых людей по «прибору».

В первую группу входили:

служилые люди думные -- бояре, окольничие, думные дворяне;

служилые люди московские -- стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы;

служилые люди городовые -- дворяне и дети боярские выборные («из выбору»), дворовые («по дворовому списку») и городовые (городовой и осадной службы).

Вторая группа состояла из стрельцов, казаков, пушкарей, затинщиков, воротников, казенных кузнецов, плотников и пр. К этой же группе можно отнести сборных и посошных людей.

Рассмотрим каждую группу в отдельности.

Служилые люди по «отечеству» (дворянское ополчение)

Основную массу служилых людей по «отечеству» составляли городовые дворяне и дети боярские.

По грамоте 1556 г. служба дворян и детей боярских начиналась с 15 лет, до этого времени они считались «недорослями». Для зачисления на службу подросших дворян и детей боярских, или, как их называли, «новиков», из Москвы по городам периодически посылались бояре и другие думные чины с дьяками; иногда это дело поручалось местным воеводам. Приехав в город, боярин должен был организовать выборы из местных служилых дворян и детей боярских особых окладчиков, с помощью которых и производился прием на службу. По расспросам зачисляемых на службу и указаниям окладчиков устанавливались имущественное положение и служебная годность каждого новика. Окладчики показывали, кто с кем может быть в одной статье по происхождению и имущественному положению. Затем новик зачислялся на службу и ему назначался поместный и денежный оклад.

Оклады устанавливались в зависимости от происхождения, имущественного положения и службы новика. Поместные оклады новиков колебались в среднем от 100 четвертей (150 десятин в трех полях) до 300 четвертей (450 десятин) и денежные -- от 4 до 7 руб. В процессе службы поместные и денежные оклады новиков увеличивались.

Правительство зорко следило за тем, чтобы в среду дворян и детей боярских не проникали люди из низших сословий. При верстании новиков в службу указывалось, чтобы не было «поповых и мужичьих детей, и холопей боярских, и слуг монастырских». Здесь речь идет не только о представителях тяглого населения (крестьянах и посадском населении), о сохранении которого правительство особенно заботилось в налоговых целях, но и вообще о всех недворянских людях. Этот принцип оставался в силе и позднее. При смотрах (разборах) дворян и детей боярских не дворяне отстранялись от службы.

Военные потребности страны, в особенности организация обороны южной границы, все же побуждали правительство верстать в состав детей боярских и служилых людей лиц не боярско-дворянского происхождения, например, казаков. Вообще на южной окраине государства, где очень нужны были ратные люди, правительство меньше считалось с «отечеством» тех, кого верстали поместьем.

Верстание новиков в службу часто происходило одновременно с общим смотром всех служилых людей по «отечеству» данного города с уездом. На этих смотрах, или «разборах», надо было выяснить с помощью окладчиков о каждом человеке: каков он будет на службе «конен и оружен и люден», каков он «отечеством и службою» и кому «в версту», каков его поместный и денежный оклад, какую он может выполнять службу, в срок ли является на службу и уезжает с нее и т. п. В результате верстания и смотра составлялся по городу с уездом особый список, так называемая «десятая».

В организации поместного ополчения десятни имели большое значение. По десятням правительство учитывало дворян и детей боярских, назначало их на службу и увольняло с нее. Все десятни хранились в Разрядном приказе. До нового разбора Разряд отмечал в десятнях все служебные перемещения каждого лица, участие в походах и боях, придачи к поместному и денежному жалованью, пленение, смерть и т. п. Для Поместного приказа десятни являлись основанием к наделению служилых людей поместьями в соответствии с окладами.

Число служилых дворян и детей боярских по каждому городу с уездом зависело в конечном счете от земельной площади уезда, пригодной для поместной раздачи. Так, по Коломне в 1577 г. было около 310 дворян и детей боярских, в Переяславле Залесском в 1590 г. -- 107, в Муроме в 1597 г. -- 154. Наибольшее число служилых дворян и детей боярских имели такие крупные города, как Новгород (более 2000 человек в пяти пятинах), Псков и Смоленск (более 479 человек).

В зависимости от родовитости, имущественной состоятельности и служебной годности дворяне и дети боярские делились на выборных, дворовых и городовых.

Выборные дети боярские составляли привилегированную часть уездных служилых людей по «отечеству». В мирное время они служили поочередно в Москве при царском дворе под наименованием «жильцов». Они охраняли царский двор, а также выполняли различные поручения военного, административного и другого характера. В военное время жильцы входили в состав царского полка или были царскими телохранителями. Их назначали головами сотен поместного ополчения.

В изучаемое время дворовые дети боярские занимали среднее положение между выборными и городовыми. Дети боярские по «дворовому списку» пополнялись из городовых; из среды дворовых детей боярских назначались выборные. Самую многочисленную группу составляли городовые дети боярские, выполнявшие и полковую и городовую службу.

Оклады поместного и денежного жалованья служилых дворян и детей боярских были весьма различны: они колебались от 20 до 700 четвертей и от 4 до 14 руб. в год. Размеры окладов зависели прежде всего от чина служилого человека. Наивысшие оклады получали дети боярские, служившие «из выбору» (350 -- 700 четвертей), затем «по дворовому списку» (350 -- 500 четвертей) и, наконец, «городовые» -- самая многочисленная и наиболее пестрая по окладам группа (20 -- 500 четвертей). Единых окладов поместного и денежного жалованья для дворян и детей боярских не существовало. Размеры окладов различались территориально и определялись правительством.

В зависимости от выполнения служебных обязанностей изменялись поместные и денежные оклады. За исправное несение службы помещику увеличивался оклад. За неисправную службу (за неявку на службу, досрочный отъезд с нее и т. п.) поместный и денежный оклады убавлялись, а при злостном нарушении служебных обязанностей у помещика отбиралось поместье и передавалось беспоместным детям боярским.

Во второй половине XVI в. военная служба дворян и детей боярских разделялась на городовую (осадную) и полковую. Осадную службу несли или мелкопоместные лица с окладов в 20 четей или неспособные по состоянию здоровья к полковой (походной) службе; в последнем случае у детей боярских отбиралась часть их поместных владений. Осадная служба выполнялась в пешем строю, и ее должны были нести только «с земли», с поместных владений; денежное жалованье находившимся в осадной службе не выплачивалось. За исправную службу дворян и детей боярских переводили из осадной в полковую службу с повышением поместного оклада и выдачей денежного жалованья.

Полковая служба была дальней (походной) и ближней (украинкой, береговой). В мирное время полковая служба состояла в постоянной охране границ, главным образом южных.

Московские служилые люди (стольники, стряпчие, московские дворяне и жильцы) находились в более привилегированном положении, чем городовые люди. Так, московские дворяне получали поместные оклады от 500 до 1000 четвертей и денежные от 20 до 100 руб.. Кроме того, многие из них имели вотчины. В мирное время московские служилые люди выполняли дипломатические, военные и административные поручения, были воеводами в городах. В военное время часть московских чинов входила в царский полк, часть посылалась в другие полки. В полках московские чины занимали командные должности воевод, их товарищей, сотенных голов и т. п. Общее число московских служилых людей было невелико -- не более 2 -- 3 тыс. человек.

Думные чины (бояре, окольничие, думные дворяне) занимали высшие командные должности в войске. Их назначали большими полковыми и просто полковыми воеводами, воеводами в пограничные города и т. д. Наиболее знатным из бояр поручалось главное командование войском.

Бояре и окольничие получали поместные оклады в размере от 1000 до 2000 четвертей, а думные дворяне от 800 до 1200 четвертей; денежные оклады бояр составляли 500-- 1200 руб.; окольничих -- 200 -- 400 руб., думных дворян 100--200 руб. в год.

Думных чинов было немного: окольничих около 15 человек, думных дворян не более 6 человек. Что касается бояр, то наибольшее число их -- 30 человек -- было при Борисе Годунове; в среднем же состав боярства колебался от 15 до 25 человек.

Вызванные на службу, помещики одного уезда формировались на сборных пунктах в сотни; из остатков уездных сотен создавались смешанные сотни; все они распределялись по полкам. После окончания службы дворяне и дети боярские распускались по домам, сотни распадались и при следующем призыве на службу формировались вновь. Таким образом, согни, как и полки, являлись лишь временными войсковыми единицами поместного ополчения.

Во главе сотен стояли назначенные правительством или полковыми воеводами головы из местных уездных или московских дворян. На военной службе головы находились только во время похода или войны.

Все служилые люди по «отечеству» должны были являться на службу «конны, оружны и людны», т. е. на коне, с оружием и с людьми.

Наиболее ранние сведения о составе и вооружении дворян и детей боярских сохранились от 1556 г., когда в г. Кашире был произведен смотр боярами Курлятевым и Юрьевым и дьяком Вылузгой. Для анализа возьмем только тех дворян и детей боярских, у которых показаны поместные оклады; таких в десятые 222 человека. Указанные лица по своему имущественному положению принадлежали в основном к среднепоместному дворянству: имели поместья в 100 -- 250 четвертей. На смотр явились все без исключения на конях, а многие даже с двумя конями. Вооружение указанных лиц было следующее: саадак -- 41 человек, копье -- 19, рогатина -- 9, топор -- 1 человек и без всякого оружия 152 человека. Кроме того, 49 человек имели защитное вооружение (доспехи).

На смотре также присутствовало 224 дворянских людей-холопов (кроме коша -- обозных), в том числе 129 человек безоружных. Остальные 95 человек имели следующее оружие: саадак и саблю-- 15 человек, саадак и рогатину -- 5, саадак и копье -- 2, саадак -- 41, рогатину -- 15, копье -- 16 и пищаль -- 1 человек. Из 224 человек в защитном снаряжении находилось 45, все имели коней. Следовательно, холопов было не меньше, чем самих помещиков, и они были вооружены не хуже помещиков.

Как изменилась дворянская конница в конце XVI в., показывает десятая по г. Коломне 1577 г. Коломенские дворяне и дети боярские (283 человека) принадлежали также к среднепоместным владельцам и явились на смотр вооруженные лучше, чем каширцы. Почти все они имели одинаковое оружие: саадак и саблю. Необходимо учесть, однако, что смотр в Коломне сопровождался разбором и верстанием поместным и денежным жалованьем с одновременной выдачей жалованья. Помещику приказывалось заранее «быть» на службе с оружием и определенным количеством людей.

Несовершенство вооружения дворян и детей боярских объяснялось в основном тем, что правительство не устанавливало, с каким именно оружием помещик обязан являться на службу. В конце XVI в. правительство делало некоторые попытки усилить боеспособность поместной конницы. Так, в 1594 г. при смотре детей боярских г. Ряжска большинству из них было велено служить с пищалями.

Попытка вооружить всех детей боярских пищалями и создать постоянную сотенную организацию была вызвана военной обстановкой и носила временный характер. Она не получила дальнейшего развития, и в XVII в. вооружение дворянской конницы было так же разнообразно, как и в изучаемый период.

Кроме неудовлетворительного вооружения, поместное ополчение имело еще один крупный недостаток, а именно слабую военную дисциплину. Правительство принимало меры против нарушений службы, снижало поместные и денежные оклады или полностью лишало земель и денежного жалованья и т. п. Однако все эти меры оказывались мало действенными. Недовольство и побеги со службы продолжали расти, принимая массовый характер, а правительство, заинтересованное в служилых людях, применяло наказания недостаточно последовательно и строго. Невыполнение службы и слабая дисциплина были наиболее убедительным показателем начавшегося разложения поместного ополчения. Этот процесс достиг наивысшего развития в начале XVII в. и привел в конечном итоге к постепенной замене дворянской конницы другими родами войска.

Относительно общей численности поместного ополчения конца XVI в. имеются указания в специальной работе С. М. Середонина о вооруженных силах Русского государства. Автор пришел к выводу, что общее число дворян и детей боярских в конце XVI в. не превышало 25 тыс. человек. Середонин подсчитал, что указанные помещики, имея в среднем по 200 четвертей поместий или вотчин, должны были приводить с собой по 2 человека. Таким образом, общая численность конницы из дворян и детей боярских с их людьми составляла примерно 75 тыс. человек. Эти расчеты автора нуждаются в уточнении. С 200 четвертей земли помещик должен был приводить, по Уложению 1556 г., не двух, а одного вооруженного человека, так как с половины указанной земли (100 четвертей) он нес службу лично сам. Следовательно, общее число дворянского ополчения составляло не 75, а 50 тыс. человек. Сохранившиеся десятни за вторую половину XVI в. показывают, что дворяне и дети боярские очень неаккуратно приводили с собой вооруженных людей, причитавшихся с них по Уложению 1556 г., и поэтому цифру дворянской конницы в 50 тыс. человек нужно считать максимальной.

Управление служилыми людьми по «отечеству» находилось в ведении Разрядного приказа. Функции Разрядного приказа по обеспечению служилых людей по «отечеству» землями продолжал Поместный приказ. По поместным окладам, устанавливаемым в Разряде, Поместный приказ осуществлял фактическое наделение землей («дача в оклад»).

Категория служилых людей "по прибору" оформилась в ходе военных реформ середины 16 в. и правительственной колонизации южных, юго-восточных и восточных р-нов страны. В служилые люди "по прибору" попадали свободные элементы городского населения, черносошного крестьянства и частично разорившиеся служилые люди "по отечеству". В их число входили: стрельцы, пушкари и затинщики (рядовой состав походной и крепостной артиллерии), воротники, казаки ("городовые", "кормовые" и "поместные"). Служилые люди "по прибору" несли военную службу, были лично свободными и освобождены от большинства государственных налогов и повинностей (в р-нах колонизации они участвовали в обработке так называемой "дворцовой десятины"). Служилые люди "по прибору" поселялись в городах слободами и наделялись мелкими земельными участками казенной земли, причем их земельные наделы весьма схожи были с тяглыми наделами посадских людей. Служилые "по прибору", будучи землевладельцами, но не имея крестьян или холопов-работников, сами обрабатывали землю и промышляли своими руками. Часть их обладала некоторыми привилегиями в торгово-ремесленных занятиях. За службу служилые люди "по прибору" получали от правительства жалование: денежное, земельное и в районах колонизации натуральное ("хлебное"). Для части служилых людей "по прибору" колонизуемых районов открывался путь для перехода в низшие ряды господствующего класса.

Рассмотрим же теперь эти категории по отдельности.

Стрельцы. Начиная с середины XVI века, согласно проведённой военной реформе, стрельцов стали обозначать, как постоянное войско, вооруженное огнестрельным оружием.

Впервые стрельцы упоминаются в летописях за 1546 г., в рассказе о Казанском походе. "Выборные" стрелецкие отряды были образованы в 1550 г.: "учинил у себя царь… выборных стрельцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевой слободе". Из московских стрельцов был образован 3-тысячный Стремянной полк, также являвшийся лейб-гвардией царя и охранявший "при стремени" жизнь Ивана Грозного вместе с Государевым полком. Для управления стрельцами был создан Стрелецкий приказ.

Постоянное конное и пешее стрелецкое войско разделялось на московских и городовых стрельцов. Численность стрельцов в середине XVI в. достигала 12 тыс. воинов, из которых 5 тыс. постоянно находились в Москве, а остальные служили в приграничных городах. Стрельцы служили в полках или приказах, во главе которых стоял голова, назначаемый Стрелецким приказом обязательно из дворян. Стрельцы служили пожизненно, служба передавалась по наследству. Жалованье стрельца составляло 4 руб. в год. Стрельцы получали за службу не земельное, а денежное, иногда натуральное (хлебное) жалованье. Стрельцы жили в особых слободах, в которых каждый стрелец получал участок земли и денежное пособие для строительства дома. Стрельцы не платили налогов и пользовались льготами и привилегиями при торговле, особенно своим товаром, производимым в слободах. Так же могли владеть и банями.

Городовые казаки - казачьи общины, проживавшие во многих пограничных городах Московии и выделявшие своих людей в полковую и станичную службы Г. Губарев. Казачий исторический словарь-справочник, 1970 г. .

Первое отчетливое упоминание о Г. Казаках относится к 1502 г., когда Московский в. князь Иван III приказывал княгине Рязанской Агрипине: "Твоим служилым людям и городовым Казакам быть всем на моей службе, а кто ослушается и пойдет самодурью на Дон в молодечество, их бы ты, Агрипина, велела казнити".

Городовые Казаки назывались именем того города, в котором проживали они сами и их семьи. Иногда от них выходили добровольцы в стрелецкие полки и в "опричные" отряды Грозного, но с другой стороны, в Городовые казачьи полка присылались на исправление некоторые провинившиеся московиты.

Управление всеми Г. Казаками на территории государства в XVI в. находилось в ведении Стрелецкого Приказ. Стрелецкий Приказ набирал Казаков на службу и отставлял от нее, выплачивая денежное жалованье, перемещал по службе из одного города в другой, назначал в походы и являлся для Казаков высшей судебной инстанцией. Через Приказ проходило назначение начальствующих лиц над Казаками (голов, сотников), которые во время службы у Казаков также подчинялись Приказу. Внутреннее устройство Г. Казаков было таким же, как у городовых стрельцов. Казаки находились в "приборе" у своего головы, который и набирал их на службу. Казацкий голова непосредственно подчинялся городовому воеводе или осадному голове. Нормальный состав прибора исчислялся в 500 человек. Приборы делились на сотни, которые находились в "приказе" у сотников. Сотни в свою очередь подразделялись на полусотни (во главе с пятидесятниками) и десятки (во главе с десятниками). Права и обязанности должностных лиц соответствовали функциям таких же должностных лиц у стрельцов. За службу правительство расплачивалось с Казаками денежным жалованьем и земельными наделами, поселяя их преимущественно в пограничных городах.

Что касается поместных и кормовых казаков, то они не сильно отличались от городовых казаков, - так же были поселены в городах, и обозначались лишь способом их обеспечения. Поместные казаки, получая от русского правительства земельные наделы в собственность, несли воинскую службу на основаниях, почти одинаковых с воинами поместной конницы. Кормовые казаки служили лишь за жалование, без земельных наделов.

Служилые люди - в РоссииXIV-XVIII вековобщее название лиц, обязанных нестивоеннуюили административнуюслужбув пользугосударства.

Служилые люди делились на служилых «по отечеству» (служба в основном передавалась от отца к сыну) и «по прибору» (набирались из представителейподатных сословий, лично свободных).

Служилые люди «по отечеству» относились к привилегированным сословиям, владели землей (на вотчинном или поместном праве) и крестьянами. За службу получали денежное или поместное жалование,титулыи другие вознаграждения.

К «служилым людям «по отечеству» относились:

- Чины думные , входившие в Боярскую думу. По степени родовитости они подразделялись на бояр, окольничих, думных дворян.

- Чины московские , подразделявшихся на спальников, cтольников, стряпчих, жильцов. В старину их именовали "ближними людьми", сами названия этих чинов указывают на придворные обязанности их обладателей. Спальники "с царя одеяние принимают и розувают", стольники прислуживали на пирах и приемах: "пред царя и пред властей, и послов и бояр, носят есть и пить". Стряпчие во время царских выходов держали царский скипетр и шапку Мономаха, жильцы употреблялись для разных посылок.

- Чины служилые городовые составляли слой провинциального дворянства. Они подразделялись на дворян выборных, детей боярских дворовых и городовых. Дворяне выборные по особому выбору или отбору назначались для трудной и опасной военной службы, например, для участия в дальних походах. Выборных дворян по очереди направляли для выполнения различных поручений в столицу. Происхождение термина дети боярские было неясным уже в XVII в. Возможно, эта сословная группа ведет свое происхождение от членов удельных боярских родов, которые после создания централизованного государства не были перемещены в столицу, а остались в уездах, превратившись в низший слой провинциального дворянства. Дети боярские дворовые, то есть несшие дворцовую службу, стояли выше городовых, то есть провинциальных, которые несли службу "городовую или осадную".

Служилые люди «по прибору» (стрельцы,казаки,пушкари, воротники,толмачии другие) формировались в ходе военных реформ серединыXVI векаи правительственной колонизации южных, юго-восточных, восточных рубежей Русского государства; за службу получали жалование (денежное, натуральное и в форме земельного надела на поместном праве).

32. Вотчина и поместье.

Во́тчина - земельное владение, принадлежащее феодалупотомственно (от слова «отец») с правомпродажи,залога,дарения. Вотчина составляла комплекс, состоящий из земельной собственности (земли, построек и инвентаря) и прав на зависимых крестьян.

Поме́стье - разновидность земельного владения, дававшееся за воинскую или государственную службу в Россиив концеXV- началеXVIII веков.

Поскольку, начиная с царствования Ивана III, вотчиной тоже можно было владеть лишь в том случае, если обладатель ее служит царю, встает вопрос, чем же отличались друг от друга эти формы землевладения.

Вотчину можно было делить между наследниками и продавать, поместье же нет.

Вотчина хозяина, не оставившего сыновей, оставалась в роду, тогда как поместье возвращалось в царскую казну.

С середины XVI в. род обладал правом выкупать в течение сорока лет вотчину, проданную его членом на сторону.

В силу этих причин вотчина считалась более высокой формой условного землевладения, и ее предпочитали поместью. У зажиточных слуг обычно было и то, и другое.

С Уложения о службе 1556 г., закрепившего обязанность службы вла­дельцев как поместий, так и вотчин, в зависимости от величины надела, начался постепенный процесс сближения правового режима этих двух видов владения. Главной тенденцией в развитии поместного права становится переход права пользования в право собственности. Он завер­шается, в основном, Соборным Уложением 1649 и последовавшими за ним за­конами.

Развивается право наследования в поместьях. Такой принцип – не отнимать поместья отцов у сыновей – утверждается со времени Ивана Грозного. А в 1618 г. наследственный переход поместий распространяется не только на нисходящих, но и, за неимением их, на боковых. У помещиков появляется мощный стимул к развитию хозяйства, его можно улучшать, расширять, расстраивать, без опасения потерять (ибо все делается, в конечном счете, во имя детей).

Право наследования укрепляется обычаем выделять пенсию на прожи­ток вдове и дочерям служилого человека (при его гибели на войне, смерти из-за раны, увечья и т.п.).

Еще один путь укрепления частных прав на поместные земли – это сдача поместья в пользование другому служилому человеку (вдовой, самим престарелым отставным дворянином), который обязывал­ся содержать бывшего владельца до его смерти или выдать все содержание вперед деньгами (последнее было равноценно продаже).

Разрешается обмен поместий на вотчины (с согласия правительства), а в конце XVII в. – и другие сделки, в том числе продажу и дарение. С этого времени была допущена и продажа поместий за долги при несостоятельности должника.

Так стирались раз­личия между поместьем и вотчиной, окончательно ликвидированные ука­зом Петра I о единонаследии 1714 г.

Служилые люди

В XIV веке в Русском государстве стал формироваться многочисленный сложный, неоднородный по социальному составу слой так называемых служилых людей, людей, находившихся на государственной службе. Позже, в XVI веке, служилые люди делились на две крупные категории: служилые люди «по отечеству» - в их число входили бояре, дворяне, дети боярские. Они владели землей с крестьянами, имели значительные юридические привилегии, занимали главные посты в армии и в государственном аппарате. Служилые люди «по прибору» набирались (с XVI века) из крестьян и посадских людей, получали денежное и хлебное жалованье, освобождались от государственных налогов и повинностей. Иногда им выдавалась в качестве жалованья земля. В основном они служили в армии, из них набирали городских казаков.

В XIV веке служилые люди, особенно служилые «по прибору» дворяне, еще не играли значительной роли в политической жизни страны.

Из книги Война и мир Ивана Грозного автора Тюрин Александр

Служилые по прибору. Постоянное стрелецкое войско К служилым людям «по прибору», вербовавшихся на вольных основаниях, относились стрельцы, полковые и городовые казаки, пушкари и люди «пушкарского чина». Первоначально, их служба была близка к временному найму, но затем

Из книги Война и мир Ивана Грозного автора Тюрин Александр

Служилые пушкарского чина Быстрое развитие русской артиллерии привело к увеличению числа людей, служащих при «наряде» (артиллерии) - они образовали разряд служилых людей «пушкарского чина» и состояли в ведомстве пушкарского приказа.К этому разряду относились пушкари,

Из книги Курс русской истории (Лекции I-XXXII) автора

Служилые элементы служилого класса Все слои удельного общества или целиком вошли, или внесли свои вклады в состав служилого класса в Московском государстве. Ядро его образовали бояре и слуги вольные, служившие при московском княжеском дворе в удельные века, только

Из книги Мифы Цивилизации автора Кеслер Ярослав Аркадьевич

Из книги Очерки истории цивилизации автора Уэллс Герберт

Глава восьмая Люди послеледниковой палеолитической эпохи, первые люди современного типа (поздний палеолит) 1. Появление человека современного типа. 2. География мира в эпоху палеолита. 3. Конец эпохи палеолита. 4. Почему останки обезьяночеловека не найдены в

автора Ключевский Василий Осипович

Служилые люди на соборах Из всех классов общества на обоих соборах всего сильнее было представлено служилое сословие: на соборе 1566 г. военно-служилых людей, не считая входивших в состав правительственных учреждений, было почти 55% всего личного состава собрания, на соборе

Из книги Курс русской истории (Лекции XXXIII-LXI) автора Ключевский Василий Осипович

Служилые люди Это укрепление и обособление сословий, по-видимому, началось со служилого класса, наиболее нужного государству как боевая сила. Уже Судебник 1550 г. дозволил принимать в холопство только отставных детей боярских, воспретив прием служащих и их сыновей, даже не

Из книги Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля автора Тюрин Александр

Из книги Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля автора Тюрин Александр

Казаки и служилые люди на Тереке К началу XVI в. относится формирование русских казачьих сообществ в восточной части Северного Кавказа.Терский атаман Караулов, пользовавшийся устными преданиями, писал в своей книге, что в 1520-х гг. рязанские казаки прошли Доном к

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Ключевский Василий Осипович

Бояре, житые люди, купцы и черные люди Бояре Новгорода происходили из древней родовой аристократии, потомки которой служили еще первым князьям. То есть по происхождению новгородские бояре не отличались от боярства днепровского, но это сословие в Новгороде за века не

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 55. Люди служилые и тяглые; поместная система и крестьянское прикрепление Одновременно с образованием княжеской аристократии в Московском государстве стали слагаться и другие сословные группы. В удельное время, в тот период, когда еще завершалось заселение

Из книги Ратные подвиги древней Руси автора Волков Владимир Алексеевич

3. Служилые люди «пушкарского чина» Развитие русской артиллерии привело к значительному увеличению служилых людей при «наряде» (артиллерийской прислуги). Постепенно обособившись от других воинских разрядов, они образовали особый разряд военнослужащих - служилых

Из книги Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени автора Кляшторный Сергей Григорьевич

Люди «белой кости» и люди «черной кости» Традиционное казахское общество имело строго иерархическое устройство. Идея наследственной аристократии выражалась резко, так что аристократия и представители так называемых «святых родов» были четко отделены от

Из книги Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века автора Керов Валерий Всеволодович

2. Феодальное землевладение. Бояре и служилые люди 2.1. Вотчины. С конца XV в. структура землевладения менялась. С одной стороны, мельчала от постоянных семейных разделов боярская вотчина, с другой – происходило сокращение общего фонда боярских земель в результате их

Из книги Общедоступные чтения о русской истории автора Соловьев Сергей Михайлович

ЧТЕНИЕ VI О великом князе Иоанне III Васильевиче и жене его Софье Фоминичне. О том, как украсилась Москва и как великий князь стал жить и вести себя иначе. О том, как присоединен был Новгород Великий; как устроились войска в России, служилые люди, помещики. О покорении Перми и

Из книги Москва. Путь к империи автора Торопцев Александр Петрович

Служилые люди В XIV веке в Русском государстве стал формироваться многочисленный сложный, неоднородный по социальному составу слой так называемых служилых людей, людей, находившихся на государственной службе. Позже, в XVI веке, служилые люди делились на две крупные