Автомобильный портал - Двигатель. Замена свечей. Подсветка. Права и вождение / Подвеска / Эволюционная модель развития науки стивена тулмина. Ст

Эволюционная модель развития науки стивена тулмина. Ст

29.01.2023

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Стивен Эделстон Тулмин (англ. Stephen Edelston Toulmin ; 25 марта (19220325 ) , Лондон - 4 декабря , Калифорния) - британский философ, автор научных трудов и профессор. Находясь под влиянием идей австрийского философа Людвига Витгенштейна , Тулмин посвятил свои работы анализу морального основания. В своих исследованиях он изучал проблему практической аргументации. Помимо этого его работы использовались в области риторики для анализа риторической аргументации. Модель Аргументации Тулмина представляет собой шесть взаимосвязанных компонентов, которые используются для анализа аргументации, считается одной из его наиболее значимых работ, особенно в области риторики и коммуникации.

Биография

Тулмин утверждает, что для решения данной проблемы необходимо вернуться к гуманизму , что предполагает четыре «возвращения»:

Возвращение к устной речи и дискурсу; довод, который был отклонен современными философами.
Возвращение к конкретным индивидуальным случаям, которые касаются практических моральных вопросов, имеющих место в повседневной жизни. (в отличие от теоретических принципов, которые имеют ограниченную практичность)
Возвращение к местным или конкретным культурным и историческим аспектам
Возвращение к своевременности (от вечных проблем к вещам, рациональное значение которых зависит от своевременности нашего решения)

Тулмин следует этой критике в книге «Возвращение к основам» (2001), где он пытается осветить негативное влияние универсализма на социальную сферу, и рассуждает о противоречиях между основной этической теорией и этическими затруднениями в жизни.

Аргументация

Модель аргументации Тулмина

Обнаружив отсутствие практического значения абсолютизма , Тулмин стремится развить различные виды аргументации. В отличие от теоретической аргументации абсолютистов, практическая аргументация Тулмина фокусируется на верификационной функции . Тулмин считает, что аргументация – это в меньшей степени процесс выдвижения гипотез, включающий открытие новых идей, а большей степени процесс верификации уже существующих идей.

Тулмин считает, что хороший аргумент может быть успешен в верификации и будет устойчив к критике. В книге «Способы использования аргументации» (1958), Тулмин предложил набор инструментов, состоящий из шести взаимосвязанных компонентов для анализа аргументов:

Утверждение Утверждение должно быть завершенным. Например, если человек пытается убедить слушателя, что он является гражданином Великобритании , то его утверждением будет «Я гражданин Великобритании ». (1)

Улики (Данные) Это факт, на который ссылаются, как на основании утверждения . Например, человек в первой ситуации может поддержать своё высказывание другими данными «Я родился на Бермудских островах ». (2)

Основания Высказывание, позволяющее перейти от улик (2) к утверждению (1). Для того чтобы перейти от улики (2) «Я родился на Бермудских островах » к утверждению (1) «Я гражданин Великобритании » человек должен использовать основания для ликвидации разрыва между утверждением (1) и уликами (2), заявив, что «Человек, родившийся на Бермудских островах юридически может быть гражданином Великобритании ».

Поддержка Дополнения, направленные на подтверждение высказывания, выраженного в основаниях . Поддержка должна быть использована, когда основания сами по себе не являются достаточно убедительными для читателей и слушателей.

Опровержение / контраргументы Высказывание, показывающее ограничения, которые могут применяться. Примером контраргумента будет: «Человек, родившийся на Бермудских островах , может легально быть гражданином Великобритании , только если он не предал Великобританию и не является шпионом другой страны».

Определитель Слова и фразы, выражающие степень уверенности автора в его утверждении. Это такие слова и фразы, как «вероятно», «возможно», «невозможно», «безусловно», «предположительно» или «всегда». Утверждение "Я определённо гражданин Великобритании " несет в себе гораздо большую степень уверенности, чем утверждение "Я предположительно гражданин Великобритании".

Первые три элемента: «утверждение », «улики » и «основания » рассматриваются в качестве основных компонентов практической аргументации, тогда как последние три: «определитель », «поддержка » и «опровержения » не всегда необходимы. Тулмин не предполагал, что эта схема будет применяться в области риторики и коммуникации , так как первоначально эта схема аргументации должна была быть использована для анализа рациональности аргументов, как правило, в зале суда.

Этика

Подход достаточного основания

В своей докторской диссертации «Разум в Этике» (1950) Тулмин раскрывает Подход достаточного основания этики, критикует субъективизм и эмоциональность философов, таких как Альфред Айер, поскольку это препятствует применению отправления правосудия к этическому основанию.

Возрождение причинности (Каузальность)

Возрождая причинность, Тулмин, стремился найти золотую середину между крайностями абсолютизма и релятивизма . Каузальность широко практиковалась в Средние века и во времена эпохи Возрождения для разрешения моральных вопросов. В период модерна о ней практически не упоминали, но с наступлением постмодерна, о ней заговорили вновь, она возродилась. В своей книге «Злоупотребление причинностью» (1988), написанной в соавторстве с Альбертом Джонсеном, Тулмин демонстрирует эффективность применения причинности в практической аргументации в Средние века и в период Эпохи Возрождения .

Причинность заимствует абсолютистские принципы, не ссылаясь на абсолютизм ; используются только стандартные принципы (например, безгрешность существования) как основание для ссылки в моральной аргументации. Индивидуальный случай впоследствии сравнивают с общим случаем, противопоставляют их друг другу. Если индивидуальный случай полностью совпадает с общим случаем, он сразу же получает моральную оценку, в основании которой лежат моральные принципы, описанные в общем случае. Если же индивидуальный случай отличается от общего случая, тогда все разногласия жестоко критикуются с тем чтобы впоследствии прийти к рациональному решению.

Через процедуру причинности Тулмин и Джонсен определили три проблемные ситуации:

Общий случай подходит под индивидуальный случай, но только двусмысленно
Два общих случая могут соответствовать одному индивидуальному случаю, при этом они могут полностью противоречить друг другу.
Может иметь место беспрецедентный индивидуальный случай, для которого не найти ни одного общего случая для сравнения и противопоставления их друг другу.

Тулмин тем самым подтвердил своё прежнее убеждение о важности сравнения с моральной аргументацией. В теориях абсолютизма и релятивизма об этой важности нет даже упоминаний.

Философия Науки

Эволюционная модель

В 1972 Тулмин опубликовал свою работу «Человеческое понимание» , в которой он утверждает, что развитие науки есть эволюционный процесс. Тулмин критикует точку зрения Томаса Куна относительно процесса развития науки, описанную в работе . Кун считал, что развитие науки это революционный процесс (процесс противоположный эволюционному процессу), в течение которого взаимоисключающиеся парадигмы ведут борьбу за то, чтобы занять главенствующее место, то есть одна парадигма стремится встать на место другой.

Тулмин критически высказывался относительно релятивистских идей Куна и придерживался мнения, что взаимоисключающие парадигмы не предусматривают основание для сравнения, другими словами утверждение Куна – это ошибка релятивистов, и заключается она в чрезмерном внимании «поле – зависимым» аспектам аргументации, одновременно игнорируя, «поле – инвариантые» или общность, которую разделяют все аргументации (научные парадигмы). В противовес революционной модели Куна , Тулмин предложил эволюционную модель развития науки, схожую с Дарвиновской моделью эволюции . Тулмин утверждает, что развитие науки это процесс инновации и отбора. Инновация означает появление множества вариантов теорий, а отбор – выживание наиболее стабильных из этих теорий.

Инновация возникает, когда профессионалы в отдельной области начинают воспринимать привычные вещи по-новому, не так как воспринимали их раньше; отбор подвергает инновационные теории процессу обсуждения и исследования. Наиболее сильные теории, прошедшие обсуждения и исследования, встанут на место традиционных теорий, либо в традиционные теории будут внесены дополнения. С точки зрения абсолютистов, теории могут быть либо надежными, либо ненадежными, независимо от контекста. С точки зрения релятивистов, одна теория не может быть ни лучше ни хуже другой теории, из другого культурного контекста. Тулмин придерживается мнения, что эволюция зависит от процесса сравнения, который определяет, способна ли будет теория обеспечить усовершенствование стандартов лучше, чем это может сделать другая теория.

Работы

An Examination of the Place of Reason in Ethics (1950) ISBN 0-226-80843-2
An Introduction to the Philosophy of Science (1953)
The Uses of Argument (1958) 2nd edition 2003: ISBN 0-521-53483-6
Metaphysical Beliefs, Three Essays (1957) with Ronald W. Hepburn and Alasdair MacIntyre
The Riviera (1961)
Foresight and Understanding: An Enquiry into the Aims of Science (1961) ISBN 0-313-23345-4
The Architecture of Matter (1962) with June Goodfield ISBN 0-226-80840-8
The Fabric of the Heavens: The Development of Astronomy and Dynamics (1963) with June Goodfield ISBN 0-226-80848-3
Night Sky at Rhodes (1963)
The Discovery of Time (1966) with June Goodfield ISBN 0-226-80842-4
Physical Reality (1970)
Human Understanding: The Collective Use and Evolution of Concepts (1972) ISBN 0-691-01996-7
Wittgenstein’s Vienna (1972) with Allan Janik
Knowing and Acting: An Invitation to Philosophy (1976) ISBN 0-02-421020-X
An Introduction to Reasoning (1979) with Allan Janik and Richard D. Rieke 2nd edition 1997: ISBN 0-02-421160-5
The Return to Cosmology: Postmodern Science and the Theology of Nature (1985) ISBN 0-520-05465-2
The Abuse of Casuistry: A History of Moral Reasoning (1988) with Albert R. Jonsen ISBN 0-520-06960-9
Cosmopolis: The Hidden Agenda of Modernity (1990) ISBN 0-226-80838-6
Social Impact of AIDS in the United States (1993) with Albert R. Jonsen
Return to Reason (2001) ISBN 0-674-01235-6

На русском языке

Тулмин, Ст. Концептуальные революции в науке // Структура и развитие науки. Из бостонских исследований по философии науки. - М.: Прогресс, 1978 – С. 170–189.
Тулмин, Ст. Моцарт в психологии // Вопросы философии. – 1981. – № 10. – С. 127–137.
Тулмин, Ст. Человеческое понимание. – М.: Прогресс, 1984. – 327 с.
Тулмин, Ст. Выдерживает ли критику различение нормальной и революционной науки? // Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. М.: ИФ РАН, 1999. – С. 246-257.
Тулмин, Ст. История, практика и «третий мир» (трудности методологии Лакатоса) // Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. М.: ИФ РАН, 1999. – С. 258-280.

Напишите отзыв о статье "Тулмин, Стивен Эделстон"

Примечания

См. также

Ссылки

(недоступная ссылка с 13-05-2013 (2418 дней) - )

Литература

Андрианова Т. В., Ракитов А. И. Философия науки и методология историко-научных исследований С.Тулмина // Вопросы истории естествознания и техники. 1984.- № 3. - С.48-62.

Отрывок, характеризующий Тулмин, Стивен Эделстон

От такого заявления у меня зашевелились волосы... Я понимала, что пытаться увильнуть от вопроса не удастся. Что-то сильно обозлило Караффу, и он не старался это скрывать. Игру он не принимал, и шутки шутить не собирался. Оставалось только лишь отвечать, слепо надеясь, что он примет полуправду...
– Я потомственная Ведьма, святейшество, и на сегодняшний день – самая сильная из них. Молодость пришла мне по наследству, я не просила её. Так же, как моя мать, моя бабушка, и вся остальная линия Ведьм в моём роду. Вы должны быть одним из нас, Ваше святейшество, чтобы получить это. К тому же, быть самым достойным.
– Чушь, Изидора! Я знал людей, которые сами достигли бессмертия! И они не рождались с ним. Значит, есть пути. И Вы мне их откроете. Уж поверьте мне.
Он был абсолютно прав... Пути были. Но я не собиралась их ему открывать ни за что. Ни за какие пытки.
– Простите меня, Ваше святейшество, но я не могу Вам дать то, что не получала сама. Это невозможно – я не знаю, как. Но Ваш Бог, думаю, подарил бы Вам «вечную жизнь» на нашей грешной земле, если бы считал, что Вы этого достойны, не правда ли?..
Караффа побагровел и прошипел зло, как готовая к атаке ядовитая змея:
– Я думал Вы умнее, Изидора. Что ж, мне не займёт много времени Вас сломать, когда Вы увидите, что я для Вас приготовил...
И резко схватив меня за руку, грубо потащил вниз, в свой ужасающий подвал. Я не успела даже хорошенько испугаться, как мы оказались у той же самой железной двери, за которой, совсем недавно, так зверски погиб мой несчастный замученный муж, мой бедный добрый Джироламо... И вдруг страшная, леденящая душу догадка, полоснула мозг – отец!!! Вот почему он не отвечал на мой неоднократный зов!.. Его, наверняка, схватил и мучил в этом же подвале, стоящий передо мною, дышащий бешенством, изверг, чужой кровью и болью «очищавший» любую цель!..
«Нет, только не это! Пожалуйста, только не это!!!» – звериным криком кричала моя израненная душа. Но я уже знала, что было именно так... «Помогите мне кто-нибудь!!! Кто-нибудь!»... Но никто меня почему-то не слышал... И не помогал...
Тяжёлая дверь открылась... Прямо на меня, полные нечеловеческой боли, смотрели широко распахнутые серые глаза...
По середине знакомой, пахнущей смертью комнаты, на шипастом, железном кресле, сидел, истекая кровью, мой любимый отец...
Удар получился ужасным!.. Закричав диким криком «Нет!!!», я потеряла сознание...

* Примечание: прошу не путать (!!!) с греческим комплексом монастырей Мэтэора в Каламбаке, Греция. Мэтэора по-гречески означает «висящие в воздухе», что полностью соответствует потрясающему виду монастырей, как розовые грибы выросших на высочайших верхушках необычных гор. Первый монастырь был построен примерно в 900 году. А между 12 и 16 столетиями их было уже 24. До наших дней «дожили» всего лишь шесть монастырей, которые до сих пор потрясают воображение туристов.
Правда, туристам не известна одна весьма забавная деталь... В Мэтэоре существует ещё один монастырь, в который «любопытные» не допускаются... Он был построен (и дал начало остальным) одним одарённым фанатиком, учившимся когда-то в настоящей Мэтэоре и изгнанным из неё. Обозлившийся на весь мир, он решил построить «свою Мэтэору», чтобы собирать таких же «оскорблённых», как он, и вести свою уединённую жизнь. Как ему это удалось – неизвестно. Но с тех пор в его Мэтэоре начали собираться на тайные встречи масоны. Что происходит раз в году и по сей день.
Монастыри: Гранд Мэтэорон (большой Мэтэорон); Руссано; Агиос Николас; Агиа Триос; Агиас Стефанос; Варлаам расположены на очень близком расстоянии друг от друга.

В рамках социально-психологического направления реконструкции процесса развития научных знаний лежит и концепция американского философа Стивена Тулмина (1922-1997).

С точки зрения Тулмина, куновская модель находится в неразрешимом конфликте с эмпирической историей науки, отрицая преемственность ее развития, поскольку эта история не имеет периодов «абсолютного непонимания».

Для объяснения непрерывности в описании науки Тулмин предлагает использовать схему эволюции, аналогичную теории естественного отбора Ч. Дарвина.

Развитию науки, считает Тулмин, присущи не радикальные революции, а микрореволюции, которые связаны с каждым отдельным открытием и аналогичны индивидуальной изменчивости или мутациям.

Развитие науки осуществляется как развертывание сети проблем, ! определяемых ситуационно и исчезающих с изменением ситуации или в результате смены целей и поколений. Концепции, теории и объяснительные процедуры оцениваются не как истинные или ложные, а в терминах адаптации к окружающей среде, к интеллектуальному полю проблем.

Знания, по Тулмину, «размножаются» как поток проблем и понятий, наиболее ценные из них передаются от эпохи к эпохе, от одного научного сообщества к другому, сохраняя преемственность в развитии. При этом они подвергаются известной трансформации, «гибридизации» и т.п. Переоценку и смену рациональности Тулмин не связывает с каким-либо глубоким кризисом, ибо кризис - болезненное явление. Он скорее рассматривает их как ситуации выбора и предпочтения в условиях постоянных и незначительных мутаций понятий. При этом речь не идет о прогрессе в развитии науки, а только о большей или меньшей адаптации ее к изменившимся условиям.

Таким образом, Тулмин по существу толкует научный процесс как постоянный и ненаправленный процесс борьбы идей за существование путем наилучшей адаптации к среде их обитания.

Научные теории и традиции, по Тулмину, подвержены процессам консервативной сохраняемости (выживаемости) и инновациям («мутациям»). Инновации в науке («мутации») сдерживаются факторами критики и самокритики («ес- тественный» и «искусственный» отборы). Выживают те популяции, которые в наибольшей степени адаптируются к «интеллектуальной среде». Наиболее важные изменения связаны с изменением фундаментальных теоретических стандартов, или «матриц» понимания, которые лежат в основе научных теорий137.

Ученые, научная элита - это своего рода фермеры, «разводящие» понятия и проблемы и выбирающие (в соответствии со своими стандартами) наиболее рациональные образцы. Выбор и предпочтение тех или иных понятий и концепций определяется не их истинностью, а эффективностью в решении проблем и оценкой со стороны научной элиты, образующей как бы «совет экспертов» данного научного общества. Именно они определяют меру их адекватности и применения. Ученые так же, как и фермеры, стараются не терять энергию на неэффективные операции и так же, как фермеры, тщательны в разработке тех проблем, которые требуют настоятельного решения, - пишет Тулмин в работе «Человеческое понимание».

Фундаментальным понятием методологии, по Тулмину, является понятие эволюционирующей рациональности. Она тождественна стандартам обоснования и понимания. Ученый считает «понятными» те события и т.п., которые оправдывают его предварительное ожидание. Сами же ожидания направляются историческим образом рациональности, «идеалами естественного порядка». То, что не укладывается в «матрицу понимания», считается «аномальным». Устранение «аномалий» - важнейший стимул научной эволюции. Объяснение оценивается не с точки зрения истинности, а по следующим критериям: предсказательная надежность, связность, когерентность, удобство. Эти критерии исторически изменчивы и обусловлены деятельностью научной элиты. Они формируются под влиянием внутринаучных и вненаучных (социальных, экономических, идеологических) факторов, которые взаимодополняют друг друга. Но все же решающую роль Тулмин отводит внутринаучным (рациональным) факторам.

История науки предстает у Тулмина как развернутый во времени процесс осуществления и чередования стандартов рационального объяснения, взятых совместно с процедурами их проверки и испытания на практическую эффективность, а наука - «как развивающееся тело идей и методов», которые «постоянно эволюционируют в изменяющейся социальной среде». В отличие от биоэволюционной позиции Поппера или биосоциальной Куна, позицию Тулмина можно охарактеризовать как «селекционную» модель науки.

Несомненно, Тулмину удается подметить важные диалектические особенности развития науки, в частности то, что эволюция научных теорий претерпевает воздействия со стороны исторически меняющихся «стандартов» и «стратегий» рациональности, которые в свою очередь, подвергаются обратному воздействию со стороны эволюционирующих дисциплин. Важный элемент его концепции - привлечение данных социологии, социальной психологии, экономики, истории науки, утверждение конкретно-исторического подхода к развитию науки.

Вместе с тем им абсолютизируется биологическая аналогия как схема описания научных процессов и релятивизируется образ науки, распадающийся на историю выживания и вымирания концептуальных популяций, адаптирующихся к тем или иным историческим данным («экологическим требованиям»). Кроме того, ни Т. Кун, ни Ст. Тулмин не исследуют вопрос о «механизмах» формирования ученого и возникновения нового знания. Отметив сложный характер этой проблемы, они сосредоточили свое внимание, главным образом, на проблеме выбора между уже сформировавшимися теориями.

Одним из вариантов постпозитивизма, завоевавшим на Западе признание и популярность, стала концепция Стивена Тулмина. В этой концепции изложенной в работах “Рациональность и научное открытие” и “Человеческое понимание” , прогресс науки и рост знаний усматривается во все более глубоком понимании окружающего мира, а не в выдвижении и формулировании более истинных утверждений как предлагает Поппер (“более полное знание через более истинные суждения” Тулмин заменяет на более глубокое понимание через более адекватные понятия”).

Свое понимание рациональности Тулмин противопоставляет как точке зрения абсолютистов, которые признают систему авторитетной при ее соответствии некоторым вневременным, универсальным стандартам, например, платоновским “идеям” или стандартам Евклидовой геометрии, так и релятивистов, которые считают вопрос об авторитетности какой-либо системы уместным только в пределах определенной исторической эпохи, приходя к выводу о невозможности универсальной оценки. Для Тулмина “...рациональность - это атрибут... человеческих действий или инициатив...в особенности тех процедур, благодаря которым понятия, суждения и формальные системы, широко распространенные в этих инициативах критикуются и сменяются” . Говоря другими словами, рациональность - это соответствие исторически обусловленным нормативам научного исследования, в частности, нормативам оценки и выбора теорий. Отсюда следует, что нет и не может быть единых стандартов рациональности - они меняются вместе с изменением “идеалов естественного порядка”.

Новое понимание рациональности обуславливает позицию Тулмина и по другим вопросам. Прежде всего, это относится к решению проблемы научных революций.

Именно отождествлением рационального и логического, по мнению Тулмина, связаны такие крайности как униформистское и революционное объяснения. Действительно, униформистская, или кумулятивная, модель основана на представлении о познании как постоянном и непрерывном приближении к универсальному абстрактному идеалу, который понимается как логически взаимосвязанная система. Революционное же, или релятивистское, объяснение предполагает смену норм рациональности как полную смену систем знаний. Действительно, если все понятия старой дисциплинарной системы логически взаимосвязаны, дискредитация одного неизбежно ведет к разрушению всей системы в целом. Таким образом, именно “культ систематики” привел Куна к выводам о “неизмеримости парадигм” и о научных революциях как о переключениях гештальтов. “Нам необходимо учесть, - пишет Тулмин, - что переключение парадигмы никогда не бывает таким полным, как это подразумевает строгое определение; что в действительности соперничающие парадигмы никогда не равносильны альтернативным мировоззрениям в их полном объеме и что за интеллектуальным перерывом постепенности на теоретическом уровне науки скрывается основополагающая непрерывность на более глубоком, методологическом уровне” . По мнению Тулмина, ни дискретность, ни кумулятивизм не адекватны реальной истории, поэтому необходимо отказаться от взглядов на науку как согласованную “пропозициональную систему” и заменить ее понятием “концептуальной популяции”. Понятия внутри популяции обладают большей автономностью: они появляются в популяции в различное время и в связи с различными задачами и могут относительно независимо выходить из нее.

Как можно заметить, именно здесь проходит линия конфронтации между философскими системами Куна и Тулмина “... Вместо революционного объяснения интеллектуальных изменений, - пишет Тулмин, - которое задается целью показать, как целые концептуальные системы сменяют друг друга, нам нужно создать эволюционное объяснение, которое объясняет, как постепенно трансформируются концептуальные популяции” .

Эволюционная модель строится по аналогии с теорией Дарвина и объясняет развитие науки через взаимодействие процессов “инноваций” и “отбора”. Тулмин выделяет следующие основные черты эволюции науки:

Интеллектуальное содержание дисциплины, с одной стороны, подвержено изменениям, а с другой - обнаруживает явную преемственность.

В интеллектуальной дисциплине постоянно появляются пробные идеи или методы, однако только немногие из них завоевывают прочное место в системе дисциплинарного знания. Таким образом, непрерывное возникновение интеллектуальных новаций уравновешивается процессом критического отбора.

Этот двухсторонний процесс производит заметные концептуальные изменения только при наличии некоторых дополнительных условий. Необходимо существование, во-первых, достаточного количества людей, способных поддерживать поток интеллектуальных нововведений; во-вторых, “форумов конкуренции”, к которых пробные интеллектуальные нововведения могут существовать в течение длительного времени, чтобы обнаружить свои достоинства и недостатки.

“Интеллектуальная экология” любой исторической и культурной ситуации определяется набором взаимосвязанных понятий. “В любой проблемной ситуации дисциплинарный отбор “признает” те из “конкурирующих” нововведений, которые лучше всего отвечают “требованиям” местной “интеллектуальной среды”. Эти “требования” охватывают как те проблемы, которые каждый концептуальный вариант непосредственно предназначен решать, так и другие упрочившиеся понятия, с которыми он должен сосуществовать” .

Таким образом, вопрос о закономерностях развития науки сводится к двум группам вопросов: во-первых, какие факторы определяют появление теоретических новаций (аналог проблемы происхождения мутантных форм в биологии) и, во-вторых, какие факторы определяют признание и закрепление того или иного концептуального варианта (аналог проблемы биологического отбора).

Далее в своей книге Тулмин рассматривает эти вопросы. При этом необходимым конечным источником концептуальных изменений он считает “любопытство и способность к размышлению отдельных людей”, причем этот фактор действует при выполнении определенного ряда условий. А укрепиться в дисциплинарной традиции, возникающие концептуальные новации могут, пройдя фильтр “отбора”. Решающим условием в этом случае для выживания инновации становится ее вклад в установление соответствия между объяснениями данного феномена и принятым “объяснительным идеалом”.

Тулмин посвятил свои работы анализу морального основания. В своих исследованиях он изучал проблему практической аргументации. Помимо этого его работы использовались в области риторики для анализа риторической аргументации. Модель Аргументации Тулмина представляет собой шесть взаимосвязанных компонентов, которые используются для анализа аргументации, считается одной из его наиболее значимых работ, особенно в области риторики и коммуникации.

Стивен Эделстон Тулмин
Stephen Edelston Toulmin

Дата рождения	25 марта (1922-03-25 )
Место рождения	Лондон , Великобритания
Дата смерти	4 декабря (2009-12-04 ) (87 лет)
Место смерти	Калифорния , США
Страна	Великобритания
Альма-матер	Королевский колледж ( ) Кембриджский университет ( )
Школа/традиция	Постпозитивизм
Направление	Западная Философия
Период	Философия XX века
Основные интересы	Этика , Эпистемология , Философия языка , Философия науки
Значительные идеи	историческое формирование и эволюция стандартов рациональности и «коллективного понимания» в науке
Оказавшие влияние	Л. Витгенштейн

Биография

Возвращение к устной речи и дискурсу; довод, который был отклонен современными философами.
Возвращение к конкретным индивидуальным случаям, которые касаются практических моральных вопросов, имеющих место в повседневной жизни. (в отличие от теоретических принципов, которые имеют ограниченную практичность)
Возвращение к местным или конкретным культурным и историческим аспектам
Возвращение к своевременности (от вечных проблем к вещам, рациональное значение которых зависит от своевременности нашего решения)

Аргументация

Модель аргументации Тулмина

Этика

Подход достаточного основания

Возрождение причинности (Каузальность)

Через процедуру причинности Тулмин и Джонсен определили три проблемные ситуации:

Общий случай подходит под индивидуальный случай, но только двусмысленно
Два общих случая могут соответствовать одному индивидуальному случаю, при этом они могут полностью противоречить друг другу.
Может иметь место беспрецедентный индивидуальный случай, для которого не найти ни одного общего случая для сравнения и противопоставления их друг другу.

Философия науки

Эволюционная модель

О.М. Баранова, В.В. Кашин

ЭВОЛЮЦИОНИСТСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПОНИМАНИЯ СТИВЕНА ТУЛМИНА

В качестве альтернативы логическому позитивизму Ст. Тулмин выдвинул теорию эволюционного развития науки. Наука предстала как популяция понятий и объяснительных процедУр. Проанализирована работа Ст. Тулмина »Человеческое понимание».

Профессор Чикагского университета Стивен Эдестон Тулмин /1922-1997/ вышел на проблему понимания через исследование общих основ науки. Почти четыре десятилетия выдвинутые им идеи привлекали к себе внимание философов науки. Наиболее известны работы С. Тулмина «Рациональность и научное открытие» /1974/1 и «Человеческое понимание» /1972/2.

В Англии, где начинал свою деятельность Тулмин, утвердился со времен Дж. С. Милля формальный подход логиков-индуктивистов. В рамках этого подхода разрабатывалась логико-позитивистская программа превращения научного знания в эмпирически обоснованную и логически взаимосвязанную систему высказываний. Выражая существо интеллектуальной традиции, неопозитивисты за образец рациональности избрали математическую физику. Научное рассуждение должно было, согласно такому представлению, отвечать критериям формально-логической правильности и верифицируемо сти. Убежденность в истинности занимаемой позиции держалась на том, что формально-логические выводы универсальны, а потому якобы и не может быть иного подхода к научному знанию и истории науки. Однако следует заметить, что такого рода универсальность достигается за счет отказа от схватывания особенностей научной деятельности. Возникла старая дилемма: либо удержать абстрактно-общее - универсальность логических стандартов и исследовать формы мышления, либо в основу анализа положить содержание рассуждений, которое конкретно. С. Тулмин заметил, что формальный подход допускает серьезные ошибки при описании деятельности ученого, а потому к эволюции естествознания попытался применить анализ «языковых игр» и «метод репрезентации» Л. Витгенштейна. Путь от наблюдаемого явления к объясняющему это явление «закону» не может быть сведен к формально-логическим выводам, но может быть проинтерпретирован с помощью рациональных исследовательских процедур. Научные законы аналогичны правилам рассуждений в «научных языковых играх». Каждая конкретная «научная игра» может иметь и имеет различные стандарты рассуждения. В качестве альтернативы логическому

позитивизму С. Тулмин выдвинул теорию эволюционного развития науки.

Исследование различных стандартов рассуждений, по мнению Тулмина, составляет содержание эпистемологии. В таком случае предметом эпистемологии будут не правила преобразования искусственных формальных структур, а рациональность, которая проявляется в научной деятельности ученого и научного коллектива. Однако «логичность» и «рациональность» не следует смешивать. Рациональность - «атрибут не логической или концептуальной систем как таковых, это атрибут человеческой деятельности»3. А потому следует исследовать саму человеческую деятельность, а фундаментальные проблемы научной теории решать в рамках целостного исторического контекста.

Если придерживаться такого подхода, то за образец рациональности следует, по Тулмину, брать не математическую физику, а юриспруденцию. Именно в юриспруденции логически верные, но не достигающие практической цели аргументы не могут быть признаны рациональными. Задача методолога состоит в показе того, каким образом «логические структуры должны обслуживать рациональную деятельность». По мысли Тулмина, необходим функциональный подход к проблеме рациональности. Логико-методологические исследования, согласно Тулмину, не имеют никакого отношения к исследовательской деятельности ученых, а центральным вопросом научной деятельности является вопрос: «Каковы те умения и традиции, виды деятельности, процедуры и инструменты интеллектуальной жизни и воображения - одним словом - понятия, через которые достигается и выражается человеческое понимание»4. С помощью рациональности как совокупности идей, методов и способов рассуждений ученые достигают понимания явлений. Рациональность научного знания есть соответствие принятым стандартам понимания. Те события, которые соответствуют стандартам, принятым ученым, он считает понятыми. Улучшение понимания рассматривается Тулмином как стимул эволюции науки.

С. Тулмин задумал написать подлинную историю науки. Это был замысел трилогии о «человеческом понимании». Начать следовало с воп-

роса, «благодаря каким социально-историческим процессам и интеллектуальным процедурам изменяются и развиваются, передаваясь от поколения к поколению, популяции понятий и концептуальных систем - методы и инструменты коллективного понимания?»5. Решение этой задачи явилось бы ключом к проблеме развития «человеческого понимания» как такового. В первой и единственной книге из задуманной трилогии «Человеческое понимание» С. Тулмин представил «эволюционистско-биологическую модель» развития научного знания. Аналогом модели концептуальных изменений он избирает дарвиновскую теорию эволюции. Популяцией выступают теории смежных областей знания, в качестве изменчивости фигурируют изменения в устоявшихся объяснительных схемах, а отбор закрепляет те или иные изменения в объяснительных схемах и системах описания. Построив эволюционистскую теорию развития научных понятий по типу эволюционной теории в биологии, Тулмин тем самым раскрыл динамику развития науки.

С. Тулмин считал, что принципы рациональной организации научных исследований в большей степени зависят от убеждений лидеров этих направлений, редакторов журналов, представителей коллективов учёных, а не от содержания фундаментальных научных идей, как утверждал Т. Кун. Из этой посылки вытекала критика С. Тулмином теории научных революций Т. Куна, которая строилась на «катастрофичности» в развитии науки, на резком протипоставлении парадигм. «Самые драматические революции никогда не приводят к абсолютному разрыву с прошлым»6, утверждает С. Тулмин и тем самым высказывается за преемственность в развитии научного знания.

Однако в определенной степени за преемственность выступал К. Поппер и его ученики. Ими предполагалось, что существует «внутренняя» история науки, которая может быть вычленена с помощью рациональной реконструкции и отделена от алогичной, «неправильной» истории, возникающей под влиянием внешних культурно-исторических факторов. Однако такой подход оставлял без внимания психологические, политические, экономические и иные факторы воздействия на развитие научного знания. С. Тулмин предложил иную, нежели К. Поп-пер, интепретацию прогресса науки и роста знаний. Вместо предлагаемого К. Поппером выдвижения и формулирования более истинных утверждений С. Тулмин видит развитие науки во все более глубоком понимании окружающего мира, в понимании сути проблем.

Для построения «методологической теории эволюции научных понятий» Тулмин предлагает отказаться от понятия «концептуальная система» и заменить его на понятие «концептуальная популяция»7. Такая замена позволяет ему не только выбрать в качестве парадигмы дарвиновскую теорию эволюции, но и отказаться от интепретации прогресса науки как роста знания и рассматривать эволюцию науки в связи с улучшением понимания. В таком ракурсе сама наука предстает как популяция понятий и объяснительных процедур. Процесс изменения научных понятий интерпретируется Тулминым как «человеческое понимание».

Тулмин исходит из фундаментального факта: «Человек познает, но он также и осознает то, что он познает»8. Отсюда следует, что следует различать мышление и понимание, что понимание имеет как экстенсивный, обращенный вовне характер, так и интенсивный, рефлективный, обращенный вовнутрь. Имея две стороны, понимание едино. Задача методолога - обеспечить это единство, единство практических задач, направленных вовне, и задач теоретических - направленных вовнутрь. Чрезмерное разделение теории познания и практики познающего субъекта приводит к вопросам типа: «Неужели ученые перестают размышлять? Неужели философы теряют чувство реальности?»9.

Великие мыслители прошлого обеспечивали единство понимания. «Для Платона и Аристотеля любой метафизический тезис имел методологическое значение, а каждая максима научного метода имела свое оправдание в философии»10. И древние греки, и ученые Европы XVII века не разделяли проблемы на чисто философские и чисто научные. Теперь, когда в новых условиях нам нужно составить новый «эпистемический автопортрет», т. е. заново проанализировать те «способности, процессы и деятельность, благодаря которым человек обретает понимание природы»11, и ответить на вопрос, почему природа может быть понята разумом человека, следует исходить из того, что «мы никогда не сможем полностью разделить научные и философские аспекты человеческого понимания»12.

Тулмина интересовал механизм изменения навыков и способностей, благодаря которым люди обретают способность понимания. Следующая задача состояла в выяснении того, как люди принимают рациональные решения, если убеждены в изменчивости коллективных и индивидуальных «матриц» человеческого понимания. Он ставит задачу обнаружить взаимосвязь смены способов деятельности с эволюцией понимания.

Гуманитарные науки

К заслуге Тулмина мы отнесем следующее различение. Методология естествознания и методология истории естествознания не могут быть одинаковыми. Методолог истории науки с необходимостью исследует социологические, психологические, лингвистические и иные сферы гуманитарного знания. Происходит гуманитаризация исследования - историк науки в своей практичес-ко-исследовательской деятельности наталкивается на ограниченность объяснительных процедур и берет на вооружение процедуры понимания.

Определенным толчком и такому подходу явилась критика концепции Т. Куна, в которой одним из основных был тезис о несоизмеримости парадигм. Именно парадигмы выполняют роль теоретических предпосылок, предваряющих конкретные исследования. «Изменение в парадигме вынуждает ученых видеть мир их исследовательских проблем в ином свете. Поскольку они видят этот мир не иначе, как через призму своих воззрений и дел, постольку у нас может возникнуть желание сказать, что после революций ученые имеют дело с иным миром»13.

Смена парадигм ведет к затруднению коммуникации между учеными и к частичному или полному непониманию между ними. Данное затруднение получило осмысление в концепции онтологической относительности У.О. Куайна. Ку-айн устанавливает, что онтология даже родного языка не дана человеку непосредственно. Для обозначения феномена многозначности слова и его зависимости от неповторимого личностного опыта Куайн вводит термин «интерсубъективность значения». «Интерсубъективность значения» варьируется от человека к человеку в зависимости от условий жизни. Из этого следует, что в общении человека с человеком нет абсолютно полного понимания. В любом общении всегда присутствует элемент непонимания. Можно рассматривать непонимание лишь как негатив, но если не абсолютизировать отрицательность этого момента процесса понимания, то можно увидеть, что непонимание играет важную положительную роль как в процессе коммуникации, так и в процессе развития науки.

В более поздних работах Т. Кун исходил из того, что в течение нормального периода развития науки понятия не остаются неизменными. Их развитие происходит за счет неповторимого нового прочтения понятия. В таком случае новое знание как раз возникает благодаря тому, что существует несоизмеримость значений. Можно считать, что Т. Кун учел ту критику, что проделал С. Тулмин, в

частности в работе «Человеческое понимание». Тулмин ясно представлял, что до XVIII века большинство ученых было ограничено рамками внеис-торического мировоззрения, но уже в математике к концу XVIII века евклидовский идеал сдал свои позиции. Начала рушиться вера во всеобщие принципы человеческого знания. Только материализм настаивал на неизменных принципах человеческого понимания. Очертив теоретические позиции оппонентов, Тулмин открыто заявляет о своем видении: «Если теория человеческого понимания должна следовать остальным наукам и истории XX века, тогда она должна основываться не на неизменных принципах и гарантиях, а на исторических взаимодействиях между человеком, его понятиями и миром, в котором он живет... Проблема человеческого понимания в XX веке - это уже не аристотелевская проблема, в которой познавательная задача человека состоит в том, чтобы понять неизменные природные сущности; это и не гегелевская проблема, в которой исторически развивается только человеческий разум в противоположность составляющей статистический фон природе. Скорее всего, эта проблема требует теперь, чтобы мы пришли к терминам развивающихся взаимодействий между миром человеческих идей и миром природы, причем ни один из них не является инвариантным. Вместо неизменного разума, получающего команды от неизменной природы посредством неизменных принципов, мы хотели бы найти изменчивые познавательные отношения между изменяющимся человеком и изменяющейся природой»14.

Решая вопрос о том, каким образом происходят изменения человека и природы, Тулмин на место революции в науке ставит эволюцию. Речь не идет о смене объяснительных процедур, дело в том, что основой человеческого понимания являются «формы жизни». «Как мы мыслим или что мы можем понять - это зависит полностью от общих предпосылок, в которых мы воспитаны; искать рациональность, выходящую за пределы специфической сферы обитания, - значит преследовать нечто неуловимое»15. К этому неуловимому относятся притязания Канта на универсальный авторитет «чистого и практического разума». Критика Канта была доведена до конца Витгенштейном, поздним Витгенштейном, который утверждал, что «тот самый язык, благодаря которому достигается наше окультурирование, сам умопостигаем только для тех людей, которые в достаточной степени разделяют наш собственный образ жизни»16. Если же «формы жизни» между людьми

будут слишком различаться, то коммуникация между ними будет затруднена. Поэтому понимание имеет форму «исторического понимания». Не в любой исторический период можно понять любую проблему. Тулмин поддерживает определение науки как «искусства разрешимого», а потому ученый должен обладать способностью к здравомыслию, благодаря которой он определяет, какие проблемы можно будет понять. Умение правильно разбираться в научных проблемах включает в себя понимание того, какое научное исследование в ближайшее время приведет к новому «концептуаль-

ному пониманию». Разве в этом нет аналогии между способностью учения Дарвина предсказывать появление новых видов? Осознание проблемы отдельным человеком должно стать фактом коллективного понимания, чтобы получить форму исторического понимания. Способность к индивидуальному творчеству может привести к изменению коллективного понимания лишь в случае благоприятных общественных факторов. Проблема «человеческого понимания», поднятая С. Тулминым, оказалась «назревшей», а потому получила соответствующий общественный резонанс.

Список использованной литературы:

1. Toulmin S. Rationality and scientific descovery. -In: Boston studies in the philosophy of science Boston; Dordrecht, 1974, vol.20. p. 401-414.

2. Toulmin S. Human understanding. Oxford: Clarendon press, 1972. Vol. 1. XII -520

3. Toulmin S. From form to function: Philosophy and history of science in the 1950s and now.- Daedalus, Cambridge (Mass.) 1977. vol. 106,. № 3. p.133.

4. Тулмин С. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984. С. 32.

5. Там же. С. 46.

6. Тулмин Ст. Человеческое понимание.М.: Прогресс, 1984. С. 128.

7. См.: Венцковский Л.Э. Философские проблемы развития науки. М., 1982. С. 50.

8. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984. С. 23.

9. Там же. С. 25.

10. Там же. С. 26.

11. Там же. С. 45

12. Там же. С. 45.

13. Кун Т. Структура научный революций. М., 1975. С. 145.

14. Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984. С. 41.

15. Там же. С. 81.